 |
СОБЫТИЕ МЕСЯЦА Сила – в объединении Глава Башкортостана Радий Хабиров принял участие в пленарном заседании Междунар... |
|
|
№6 (247) Июнь 2022 г. 
РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:
|
 |
 |
 |
 |
|
 |
|
 |
||
 |
 |
|||
 |
 |
 |
 |
|
...Мы продолжаем публикацию исторических документов периода Великой Отечественной войны. В Национальном архиве Республики Башкортостан изучили корреспонденцию Совнаркома БАССР военных лет, в отдельной папке собраны письма, обращения и распоряжения по работе Академии наук Украины.
- Ее переезд начался 3 июля 1941-го. В Уфе разместились президиум, библиотека и 11 институтов. А уже 21-го состоялось первое заседание. Из архивных документов следует, что в 1943 году в Уфе проживали 61 академик и член-корреспондент, 55 докторов наук из Украины, - объясняет заместитель директора Национального архива РБ Гульнара Калимуллина.
Первая зима
Большая часть писем от ученых к республиканским властям касалась бытовых вопросов. В те годы население города увеличилось в пять раз и, естественно, условия жизни были непростые. Однако местные жители как могли встречали и принимали эвакуированных. Башкирские писатели, ученые, врачи, педагоги устраивали у себя в домах семьи украинских коллег. Например, члена-корреспондента Николая Боголюбова поселил у себя преподаватель педагогического института Акрам Хашаев. Самое активное участие в размещении эвакуированных принимал поэт Сайфи Кудаш, в квартире которого нашли приют две семьи - писателя Панча и директора эвакуированного завода.
Одно из первых писем в «украинской папке» на имя председателя Совета СНК БАССР Вагапова датировано 21 декабря 1941 года и посвящено поздравлению с наступающим Новым годом:
«Писатели советской Украины и весь сорокамиллионный украинский народ всегда будут помнить братскую помощь башкирского народа в грозные и славные дни Великой Отечественной войны. За месяцы пребывания в Башкирии мы установили тесную творческую связь с башкирскими писателями и многие произведения наших поэтов и прозаиков посвящены героическому башкирскому народу». Под посланием собственноручно расписались Павло Тычина, Петр Панч, Натан Рыбак, Максим Рыльский, Юрий Яновский.
«Первая зима была самой трудной. Всей семьей - 5 человек - жили в гостинице на шести квадратных метрах. Дети несколько раз болели. Я большую часть времени проводил на работе», - писал в своих воспоминаниях академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, впоследствии первый председатель Сибирского отделения АН СССР.
Местные власти старались создать все условия для ученых и их семей. Так, первые полгода пребывания в Уфе сотрудники АН УССР питались в правительственной столовой. И только с начала 1942 года им было передано помещение гастронома №4 для организации столовой. 28 декабря 1941-го управляющий делами АН УССР И.З. Штокало обращается к властям с проблемой: «Для сотрудников Академии наук должно быть предоставлено 415 обедов в столовой Совета народных комиссаров. До настоящего времени нами получены пропуска на 362». А в первых числах января 42-го разыгралась целая эпопея по передаче машины марки М-1 из таксомоторного парка на временное пользование украинской Академии наук. Ученые не стали оплачивать транспорт, чем вызвали возмущение начальника автоуправления Рожкова: «Такое положение Наркомат Автомобильного транспорта рассматривает неправильным и предлагает исправить имеющийся случай, а иначе стоимость эксплуатации будет относиться за мой личный счет. Считаю, что Академия наук УССР вполне способна оплатить расходы». Но башкирский Совнарком пошел навстречу просьбе ученых и разрешил пользоваться машиной бесплатно.
Об условиях работы ученых можно узнать из письма президента Академии наук УССР А.А. Богомольца от 18 мая 1942 года председателю Совнаркома БАССР С.А. Вагапову:
«Институты Академии наук УССР помещаются, в основной своей части, в здании № 79 по Пушкинской улице. Кроме институтов, здесь же размещаются и подсобные лаборатории, рабочий кабинет президента, один кабинет для трех вице-президентов и т.д. Всего в помещении имеется 14 комнат. Остальные институты Академии наук разбросаны по городу, причем некоторые из них, например, Институт клинической физиологии, руководимый академиком А.А. Богомольцем, находится в 7 местах в различных частях города, что, вместе с недостаточностью полезной площади, создает абсолютно неподходящие условия для работы. К тому же руководящий научный состав зачастую лишен возможности иметь соответствующие рабочие места, им приходится проводить свою работу в совершенно неподходящих условиях. К примеру, можно привести академика Яворского и члена-корреспондента Киприанова, руководящих Институтом химии, которые устроили свои рабочие места в углу коридора под лестничной клеткой. Исходя из изложенного, Президиум АН УССР еще раз обращается в СНК БАССР и Уфгорисполком с настоятельной просьбой предоставить для институтов Академии наук подходящее помещение, например, Дом Союзов по Пушкинской улице». Речь идет о здании, примыкавшем к западной части оперного театра. И в этот раз желание ученых удовлетворили. Горисполком практически сразу принимает соответствующее решение.
Вот мы видим просьбы Академии наук Украины в адрес Совнаркома об одной тонне бензина, выделении грузовых машин, двух тонн сена для лошадей, прикреплении к столовой 28 жен профессоров, об обслуживании в закрытом магазине №7, о размещении заказа на мужскую обувь на фабрике имени Ворошилова. Все они были решены в пользу просителей, хранится в архиве распоряжение Башнаркомторга об «удовлетворении ходатайства Союза советских писателей Украины об отпуске 15 тонн картофеля». Нашелся единичный случай отказа в прошениях. 2 ноября 1942 г. стал вопрос с дровами. Их зарезервировали для Академии наук, но до Уфы доехала лишь часть. И в правительство поступает просьба: «Дрова необходимо распилить и расколоть в Уфе. Вся эта работа связана с большой затратой рабочего времени и необходимостью выдать рабочим продпаек. Просим выделить 1100 кг муки и 150 литров вина. Просим учесть, что в настоящее время невозможно мобилизовать наших научных сотрудников на работы». На что секретариат правительства присылает короткое сообщение: «По поручению зампредседателя СНК БАССР тов. Иванова Управление делами сообщает, что выдать дополнительный продпаек, кроме положенного по карточкам СНК БАССР, не предоставляется возможным». Что вполне объяснимо - в это время в Уфу уже эвакуированы сотни предприятий, тысячи людей, многим из которых не хватало жилья и самой скромной нормы хлеба.
На обкомовских дачах
Имя Александра Александровича Богомольца, президента Академии наук Украинской ССР, автора ста пятидесяти научных трудов, основоположника новых отраслей в медицине, известно всему миру. Но во время эвакуации ему приходилось заниматься не только научными трудами, но и бытовыми проблемами.
Богомольца можно было застать в гостинице «Башкирия», где за ним был закреплен номер, который являлся, по сути дела, штаб-квартирой, где вместе с коллегами он решал самые насущные вопросы. Семья его жила неподалеку, на Социалистической, 35, в старом кирпичном здании бывшего мелкого мыловаренного предприятия (здание не сохранилось). Из трех комнат квартиры №5 Богомольцы занимали две: Александр Александрович вместе с супругой Ольгой Георгиевной обитал в 8-метровой, а в более просторной - молодое поколение: сын с женой и дочкой Катей.
- С нами еще ютились дочь ушедшего на фронт товарища - Лена и Маша Шапиро - жена воевавшего друга. Периодически этот состав увеличивался за счет приезжавших в Уфу, но еще не устроенных знакомых. Это был настоящий караван-сарай. Мы энергично работали: жена Зоя Вячеславовна - в Институте органической химии, я был главным в Башкирии по заготовке и обеспечению всех госпиталей консервированной кровью, одновременно выполняя обязанности старшего инспектора отдела эвакогоспиталей Башнаркомздрава, - писал в воспоминаниях сын Богомольца Олег Александрович.
Летом 1942 года Богомолец-старший направляет башкирскому правительству очередное прошение: «Президиум Академии наук просит предоставить дачу №4 для больных академиков и членов-корреспондентов, которые нуждаются в отдыхе. Академия наук принимает на себя расходы по ремонту». В это же время у него у самого обостряется хроническое заболевание легких, коллеги-врачи рекомендуют ученому поселиться за городом. И 10 августа от управделами Штокало в местное правительство направляется обращение: «Академия наук УССР просит выделить на территории совнаркомовских дач - дачу для Президента Академии, депутата Верховных Советов УССР и СССР, орденоносца Богомольца А.А. Необходим отдельный домик - в 3 комнаты, так как семья академика состоит из 7 человек, а сам он болеет туберкулезом. Он предполагает не прерывать работы, а ездить в академию с дачи. Месторасположение должно быть недалеким, при том в возможно лучших природных условиях».
Вместе с Богомольцами на даче №2 поселилась семья выдающегося математика и механика Михаила Лаврентьева. В Уфе он работал над созданием кумулятивных снарядов, обладающих огромной пробивной силой.
- Летом 1942 года из гостиницы переехали в двухэтажную обкомовскую дачу в 7 км от Уфы на высоком берегу реки (Недалеко от современной территории санатория «Зеленая роща» - Прим. ред). Первый этаж занимали Богомольцы, второй - мы. В город ходил пешком через день. Теорией занимался дома, а экспериментами - в Институте строительной механики. Места очень красивые, и детям (двое наших и двое - Богомольцевских) было хорошо. На этой даче мы прожили вплоть до переезда в Москву…» - писал Михаил Алексеевич.
На соседней даче он также ставил опыты по созданию бесшумного оружия. В письме Богомольца в адрес СНК БАССР от 21 сентября 1942 года читаем:
«Академик М.А. Лаврентьев предполагает устроить на даче № 3 свою лабораторию по очень важным оборонным работам, проводимым по заданию Наркомата Боеприпасов СССР. Обеспечение дачи топливом, учитывая затруднения Академии наук в транспорте, возможно путем сруба сухостоя на участке, близком от территории дачи. Просим Вашего разрешения о предоставлении дачи № 3 и о выдаче наряда на сруб сухостоя в количестве 5 кубометров».
В нижнем левом углу этого документа значится многозначительная пометка: «В дело. От сообщения по телефону воздержаться». Наверное, тогда и произошла единственная ссора Лаврентьева и Богомольца. Первый испытывал оружие на отстреле грачей, густо населявших деревья возле дачи, и мотивировал это тем, что птиц следует считать дичью, благо они затем и употреблялись в пищу. Александр Александрович считал такую мотивацию слабым оправданием. Таз, заполненный лягушками из реки Уфимки, в отличие от грачей, не был предметом конфликта в научных спорах. Правда, дискуссия о невысоком достоинстве французской кухни - в исполнении Михаила Алексеевича - осталась семейным достоянием.
- Результаты разработок Лаврентьев продемонстрировал офицеру КГБ. Мы втроем шли по улице Горького (ныне Сочинская), условились прострелить мусорную урну. Урну прострелили, офицер ничего не услышал и не заметил. Он был поражен, когда вернулись к урне, - вспоминал Олег Александрович.
На Михаиле Алексеевиче лежала забота о транспортировке продуктов питания своему семейству на дачу. Это была сложная задача, которую семьи ученых нередко решали сообща.
- Летом использовали прикрепленный к Богомольцу старый ГАЗ, а зимой - сани-розвальни, в которые запрягалась маленького роста, но сильная, покрытая курчавой шерстью башкирская лошадка, управляемая кучером Шингареевым (не от Хан-Гирея ли?). В таких случаях в состав «транспортной бригады» чаще всего входили Михаил Алексеевич, моя жена Зоя Вячеславовна или я (иногда мы с ней вдвоем). Но бывало и так, что транспорта никакого нет. Тогда в ход шли детские санки, рюкзаки, корзины и, главное, - терпение, поскольку такая доставка груза на расстояние в семь километров требовала большой выносливости и умения ходить по сильнопересеченной местности. Да еще в тяжелой зимней одежде. Эти рейсы совершались после трудных рабочих дней и, бывало, начавшись в сумерки, заканчивались при луне, - пишет в воспоминаниях Олег Александрович.
Любимым занятием стали вечерние сборы, когда семьи собирались после ужина: ученые обсуждали дела, фронтовые сводки, а также шутили и подбадривали друг друга.
- Мы, младшее поколение, видели пример настоящей мужской дружбы двух сильных духом и непоколебимо верящих в нашу победу на войне людей. Так возник «принцип дачи № 2» (по Лаврентьеву) - принцип надежного дружества, - пишет Олег Александрович.
Этому принципу две семьи ученых следовали еще долгие годы, не раз выручая друг друга.
Вклад в Башкирию
Несмотря на непростые условия жизни и работы, украинские ученые проводили научные сессии, конференции. За годы эвакуации АН УССР организовала 30 мероприятий, только в 1942 году - 10 сессий с участием представителей других научных учреждений и вузов.
Работали над задачами промышленного получения брома и йода из отходных вод ишимбайской нефти, борьбы с коррозией аппаратуры для переработки нефти. Засекреченные специалисты сотрудничали с моторостроителями. Химики разрабатывали технологию производства витамина С и способы получения эфира для наркоза. Геологи исследовали лечебные свойства грязи озер Кандрыкуль и Красноусольское, чтобы использовать их в госпиталях. Экономисты провели комплексное изучение 15 районов Башкирии, рассматривая перспективы их хозяйственного и социально-культурного развития. Известные ученые преподавали в авиационном институте и других вузах Уфы.
Киевские филологи и фольклористы изучали историю переселения украинцев в Башкирию. Под руководством одного из них молодой писатель Гайнан Амири написал работу «Обзор истории изучения башкирского фольклора». Выдающийся поэт, академик Павел Тычина выучил башкирский язык и произведения Гафури читал в оригинале, написал книгу «Патриотизм в творчестве Мажита Гафури», которая была опубликована на русском, украинском и башкирском языках. И этот список можно продолжать очень долго. Остановлюсь лишь еще на одном моменте.
Весной 1942 года в республике возникла угроза эпидемии септической ангины. В своей докладной записке вице-президент Академии наук УССР Аленсандр Палладин пишет, что первая военная зима наступила рано, и много хлеба осталось под снегом. Ученые-микологи установили, что употребление в пищу перезимовавших в поле злаков, на которых развивались токсичные грибы, может стать причиной серьезного заболевания. Вспышка септической ангины была в Башкирии в 1934 и в 1949 годах. Тогда летальность достигала 65%.
В архивах Совнаркома сохранился ответ 12 марта 1942-го на письмо украинских исследователей:
«Совет Народных Комиссаров Башкирской АССР поддерживает Академию Наук УССР в проведении работ по выяснению развития грибка «стахиботрикс альтернанс» в оставшейся части неубранных хлебов урожая 1941 года. По указанию Совнаркома БАССР, Наркомзема БАССР дано указание 14 районам республики о предоставлении образцов для анализа их в лаборатории. Поступление первых образцов ожидается 5 апреля, после чего они будут отправляться в лабораторию отдела микологии. Зам. председателя СНК БАССР Иванов».
Ученые Н.М. Пидопличко и В.И. Билай, занимаясь этой проблемой, открыли восемь не известных ранее видов грибов и установили разновидность, ответственную за заболевание.
Пребывание в Башкирии в годы войны Академии наук УССР, Союзов писателей, композиторов, художников, академического театра оперы и балета Украины оставило яркий след в духовной жизни республики, оказало большое влияние на развитие культуры и науки. Увеличилось число национальных научных кадров, повысился их профессиональный уровень. К 1945 г., по сравнению с 1939 г., число докторов наук в республике увеличилось в 6 раз, а кандидатов - в 12.
| |
|
НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым. Подробнее... Все права на сайт принадлежат: МБУ Уфа-Ведомости |
|