 |
РУБРИКА "УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР" «Красная тряпка» для трусов и завистников
 Большой балет и Большой театр давно стали синонимами. Каждое юное дарование, вступающее на тернистый путь искусства, мечтает танцевать на главной сцене страны.
Мечты ведущего солиста Большого театра, воспитанника башкирской балетной школы Андрея Меркурьева стали явью. В преддверии Всероссийского фестиваля хореографических училищ и школ, посвященного 75-летию Рудольфа Нуреева, он дал эксклюзивное интервью нашему журналу.
- Андрей, какой след в вашей жизни оставила учеба в Уфе? Что вам особенно дорого?
- Уфа навсегда останется для меня родным городом. Именно здесь прошло мое становление, и не только в балете, но и в жизни… Меня окружали теплые и добрые люди – мои педагоги. Мне часто снится сон, будто возвращаюсь в родные стены училища, в общежитие, где жил. Но приехать не получается: слишком плотный график, свободного времени практически нет. А так хочется увидеть училище, театр, прогуляться к памятнику Салавату Юлаеву.
- Но все-таки мы имеем возможность видеть ваши выступления на Нуреевском фестивале. Кажется, в последний раз это было два года назад. Изменилась ли Уфа за последнее время?
- Действительно, удается вырваться только на фестиваль. Прилетел – выступил, и снова в дорогу. Но заметил, что столица с каждым годом становится все краше. Чистый, светлый город.
- Танцовщики – вечные ученики. Какую роль в вашей жизни сыграл Шамиль Терегулов?
- Вот уже пять лет нет человека, которому я доверился всей душой, которого полюбил как родного отца. К сожалению, попал к нему в последний год учебы, а ждал этого семь лет. Честный, талантливый, прямой, добрый и строгий. Учитель от Бога. Вспоминаю нашу встречу на конкурсе в Перми. Его слова были для меня очень ценны. Он сожалел, что не смог мне дать большего. Когда Шамиль Ахмедович говорил об этом, у него были слезы на глазах (как у меня сейчас). Как бы мне хотелось сейчас поговорить с ним, услышать его голос, смех. Я счастливый человек, потому что смог прикоснуться к нему. И нести в себе его огонь. Огонь любви к балету, к искусству, которое и стало моей жизнью.
- К сожалению, современный балет тяготеет больше к акробатическим изыскам. А зритель приходит в театр не за тем, чтобы удивиться высоте прыжков и количеству фуэте - он видит картинку, которая или трогает его душу, или оставляет равнодушным. В одном из интервью вы сказали, что «психологизм – моя сильная сторона». Как работаете над созданием образа и можете ли выделить любимые спектакли и героев?
- Мне кажется, что классический и современный языки балета должны быть рядом. Нельзя сказать, что в Академическом театре не должно быть модерна. Кто-то из зрителей очень любит классику, а кто-то - современное направление. Поэтому не вижу проблемы. Среди артистов есть противники современной хореографии. Чаще всего те, кто не может ее танцевать, не чувствует. Я люблю все. Не стоит забывать, что в труппе есть танцовщики, которые могут показать себя лучше в современном репертуаре, нежели в классическом. Так зачем же лишать их хлеба и творчества? Почему не показать труппу с разных сторон?
Как я работаю над созданием образа? В двух словах не объяснишь. Все делает музыка, она меня ведет за собой. Почти в каждом балете композитором написано твое настроение, поведение. Я люблю все, что танцую. Есть, безусловно, партии, где наслаждаюсь больше. Мне посчастливилось работать в нескольких театрах нашей страны. И везде был свой репертуар. Например, в Малом театре (сейчас - Михайловский) такие балеты, как «Привал кавалерии», «Щелкунчик» в постановке Н.Н. Боярчикова. В Мариинском постановки «Манон», «Четыре темперамента», «Блудный сын», «Ромео и Джульетта», «Спящая красавица», балеты Форсайта, «Золушка» и «Средний дуэт» А. Ратманского. Очень люблю Тореадора в «Дон Кихоте». Большой театр это – «Спартак», «Рубины», «Русские сезоны», «Кармен», «Дон Кихот», «Жизель», «Пламя Парижа», «Сильфида», «Утраченные иллюзии» и многое другое. Все эти спектакли заставляли меня идти вперед, больше работать, добиваться качественного исполнения.
- Вы танцуете с примами русского балета: Дианой Вишневой, Светланой Захаровой, Ульяной Лопаткиной. Кто из них вам близок по отношению к своей профессии?
- Мне повезло поработать со всеми ведущими балеринами Большого и Мариинского театров. Они все настолько разные, что нам не хватит времени, если рассказывать о каждой. Скажу одно. Независимо от статуса и положения каждой, они мои учителя.
- Конкуренция, интриги, скандалы в последнее время привлекают к Большому театру внимание не столько ценителей искусства, сколько охочих до «жареного» обывателей. А чем на самом деле живет самый главный театр страны? Как вы сумели адаптироваться, насколько вам там комфортно?
- Не уверен, что имею право раздавать оценки своим коллегам - оставим это право публике и критикам. Возможно, когда-нибудь напишу всю правду о своем пути. И назову мемуары «Моя правда». Скажу лишь, что всегда преклоняюсь перед артистами и людьми с яркой индивидуальностью, имеющих свое лицо. Я - благодарный зритель, но при этом не люблю пустых артистов. Мне кажется, многие танцоры, к сожалению, больше думают о финансовой составляющей, а не о Балете с большой буквы. Понимаю, что жизнь сложна, и сам, конечно, научился считать деньги. Но есть и другая сторона монеты. И об этом нельзя забывать… Когда был моложе, восхищался Рудольфом Нуреевым. Он перевернул весь балетный мир! У него были и взлеты, и падения, и удачные спектакли, и неудачные, но он обладал тем, чего мало в нынешних артистах, - преданностью профессии...
Не буду сочинять. Было нелегко утвердиться в Большом театре. Представьте, пришел молодой парень из другого города, чужая школа и сразу танцует весь репертуар. Как на меня смотрели и как относились, вы уже можете представить. Безусловно, есть люди, которым я неприятен и которые, возможно, неприятны мне, с кем я во многом не согласен. Но это, наверное, нормально. Я вам скажу одно: наша профессия очень сложна. И еще сложнее пробиваться наверх, доказывать, что ты на что-то способен. А такие люди всегда были «красной тряпкой» для серости, трусов и завистников.
- Мир балета – закрытая территория. В чем-то люди, посвятившие себя этому искусству, ограничены его рамками. Как, по-вашему, это влияет на отношение к действительности?
- Мы в какой-то мере закрыты от внешнего мира. Порой ни на что нет времени. Целый день в театре: класс, репетиции, примерки костюмов, подготовка к спектаклям, потом гастроли. И так это закручивает, что когда узнаешь о том, что произошло в стране, в мире, понимаешь, что многое упустил. Знакомые, друзья называют тебе фамилии, рассказывают о последних событиях, а ты ничего не знаешь. Люди не понимают, как это возможно. Но так бывает, к сожалению.
- Думаю, к вам это не относится. Я знаю, что любите поэзию. Кто вам особенно близок?
- Анна Ахматова с ее психологизмом. А у Марины Цветаевой очень нравится стихотворение «Уж сколько их упало в эту бездну…».
- И еще несколько блиц-вопросов. Что чувствуете перед выходом на сцену?
- Страх.
- Ближайшие планы?
- Это пока тайна. Но их много и разных. Хочу, чтобы все осуществились!
1-3 декабря в Уфе пройдет Всероссийский фестиваль хореографических колледжей (училищ) и школ, посвященный 75-летию Рудольфа Нуреева.
В рамках мероприятия пройдут мастер-классы и круглый стол по проблемам подготовки творческих кадров, завершится программа гала- концертом участников. Фестиваль предусматривает присуждение приза имени Рудольфа Нуреева «Восходящая звезда» наиболее яркому, подающему надежды юноше в размере 35 тысяч рублей. А ежегодная именная стипендия солиста Большого театра России Андрея Меркурьева будет вручена студенту выпускного класса БХК им. Р. Нуреева.
Светлана ЯНОВА |
|
 |
