|
РУБРИКА "КУЛЬТПОХОД" «Почему я не такой?»
Однако сапожки поразили в самое сердце не только Сергея Духанина (его играл Алмас Амиров), но и меня. А у Сергея вариантов, куда потратить деньги, было много: купить что-нибудь попроще, проиграть ( в другом углу сцены помещалась колоритная компания дружбанов), наконец, в том же магазине наверняка продавалась водка… Так что от тревоги за сапоги было прямо-таки больно смотреть на сцену. «Ох, не увидит их жена! - думала я. - Спектакль-то о русских - не о немцах каких-нибудь!» «Привезешь, а она же первая заругает», - думал Сергей, мечась от одного полюса сцены - прилавка с сапогами - к другому, с мужиками. Судьбу дорогущих сапожек я выдавать не буду. Скажу одно: если бы герой не любил жену, ему и мысль такая в голову бы не пришла.
«Опять! Навалилась». Навалилась на Максима Ярикова тоска. Причем делала она это обычно в воскресенье, когда все прочие люди культурно отдыхали - например, ходили в кино. Уж жена и пиджак на него надела, и одеколоном побрызгала, тоже надеясь на кино, а тоска и не думала проходить. «Ну и что? - сердито думал Максим. - Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет. Вон парнишка идет, Ваньки Малофеева сын... А я помню самого Ваньку, когда он вот такой же ходил, и сам я такой был. Потом у этих - свои такие же будут. А у тех - свои... И все? А зачем?» Однако объяснить все это жене (Алсу Бахтиева) Максим (Алмас Амиров) был бессилен. И в самом деле, кого из нас, замученного круговертью одних и тех же обязанностей, не настигали эти мысли? И лучше всего при этом помогает не кино и не водка, а разговор с умным человеком. Ну пусть сдобренный этанолом - какая ж без него беседа? С человеком, который тоже задумывается над подобными вопросами, а может, даже продвинулся дальше тебя. Вот это - такая радость, что и пуститься в пляс можно. А вот Моню Упорного обеспокоил вечный двигатель. «Да ну!.. Что значит - невозможен?» - решил Моня (в исполнении Артура Кунакбаева). И сделал чертеж, и показал инженеру и жене его - учительнице математики. Одной только фазы не хватает: настоящий «Кулибин» первым делом кинулся бы строить и проверять свой двигатель. В этом действии мои симпатии на стороне инженера. Дом не отремонтирован (о чем мы узнаем от бабки, хлопочущей вокруг 26-летнего внука), а он за вечный двигатель берется - ни больше ни меньше. Но не любит Шукшин не чудаков, не изобретателей, а как раз тех, кому любые мысли и движения, не имеющие сугубо практической цели, кажутся лишними. Это жена Максима Люда, «неласковая, рабочая женщина» (в спектакле она намного симпатичней), которая и пытаться не будет понять мужа. Это жена Чудика из знаменитого рассказа, которая разъясняет ему его ничтожество, и жена его брата, невзлюбившая его, потому что он «не ответственный, не руководитель», и «сухопарая телеграфистка», исправляющая его поэтическую телеграмму, и продавщица у прилавка с белоснежными сапогами - образы агрессивных работников сферы услуг вообще встречаются у Шукшина довольно часто. Или это мужики, у которых только и разговору, у кого какой оклад, - покупка сапожек представляется им настоящим сумасшествием. Однако этот антагонизм в спектакле проявляется мало. Острый драматизм Шукшина, возникающий, казалось бы, из смешных пустяков, актеры передают блестяще. Но абсолютное большинство персонажей (пусть они спорят, ссорятся) - действительно, в полном соответствии с названием постановки, милые люди. Тех, кого ненавидит Шукшин, здесь практически нет - кроме той самой продавщицы, но «белую ненависть» в ее глазах я не прочитала, да и роль не такая уж большая. Но только вы расслабились и, может быть, отыскали в себе милую чудаковатость, как… Степан Воеводин сбежал из тюрьмы. Предложат русскому человеку какую-нибудь авантюру - он и согласится: не бросать же товарищей! Один из персонажей этой истории - немая сестра Степана (Милена Сираева). Она не может говорить и оттого не должна скрывать своих чувств: и радуется, и горюет бесхитростно и бурно. Вот так под конец и поняли мы вместе с героем, что от лихости своей может русский человек натворить такое, так повернуть жизнь, что останется только завыть в голос. Просто обычные люди себя сдерживают - но ведь им от этого не легче. А на берегу Катуни сидел старый дедушка. Собственно, это он рассказал молодой художнице и про Моню, и про сапожки. А она рисовала его портрет. Почувствовала, что он знает какую-то тайну. Ведь дедушка, любовавшийся алтайским закатом, был слепым. Но домашним с ним говорить было не о чем, и тайной они не интересовались. А вы чему радуетесь, кроме обеда, пятницы и покупок? О чем мечтаете? С кем беседуете о загадках бытия?
-Мой герой - поп из рассказа «Верую» - мне очень близок. Он на грани смерти, ведь раньше туберкулез считался неизлечимым. Я сам побывал в подобной ситуации, - рассказал мне Хаким Муртазин. - Правда, что тогда начинаешь во что-то верить? «Теперь я скажу, что бог - есть. Имя ему - Жизнь. В этого бога я верую. Это - суровый, могучий Бог. Он предлагает добро и зло вместе - это, собственно, и есть рай». - Правда. Я верил в себя, в своих друзей. Я представил себе, как жена одна будет поднимать троих детей, и сказал себе: я не имею права умирать. Во что-то верить надо обязательно. Без веры даже у здорового человека ничего хорошего не получится. Вообще Шукшина не надо играть. Его надо чувствовать, проживать. И когда мы прожили премьерный спектакль - там на заднике появляется его лицо, и мне показалось, что он сейчас зайдет. Я бы обязал всех читать Шукшина! Многое из современного культурного продукта только портит человека. А Шукшин никогда не выпячивает доброту, любовь к родине, к людям, творческое отношение к жизни - настоящие ценности, о которых мы часто забываем ради фальшивых. И от этого его рассказы только убедительнее. И еще, это такая энергетика! Он мог бы повести за собой народ. Наверное, власть имущие это почувствовали - и «придержали» его…
-Т рудно было играть Степана? - спросила я Фиргата Гарипова. - Нет. Я видал таких людей: сбегали из армии, когда им оставалось всего 4-5 месяцев. А за это полагается год в дисциплинарном батальоне! Степка - «летучий», увлекающийся человек. Да я и сам такой! - Шукшин любит деревенских жителей. А, по-вашему, чем они отличаются от городских? - Город программирует тебя, как муравейник - муравьев: ты уже знаешь свою дорогу на этот день. В деревне больше свободы. Я вырос в селе Серменево Белорецкого района: рядом - Белая. Горы, леса… И когда Степка говорит, как ему хотелось домой - в этот момент я всегда представлял свое село. Там можно залезть на любую гору и погрузиться в свои фантазии! - А какие у вас были фантазии? - Я хотел управлять своими снами и навещать чужие. И сейчас хочу.
Милена Сираева играет в спектакле сразу три роли: в первом рассказе она - молодая учительница, во втором - десятиклассница, в третьем - немая Вера. - Я сразу почувствовала, что это за девушка, - говорит она. - Это значит - «Вот именно это героиня и должна сейчас сделать, по-другому она и не может себя вести»? - Да. Я даже знаю, как пахнет воздух в каждом из этих рассказов. В «Степке» это - ранняя весна, март, когда все еще впереди.
Екатерина КлимовиЧ |
|
|