ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

На "Полиэфе" весна
Теперь у "Полиэфа", единственного в России полиэфирного комплекса, новый владелец ...

Прибавим к Уфе "МЕГА"
24 апреля Президенту нашей республики довелось надеть фартук каменщика, каску и во...

Будем расти
В столице республики прошел второй Открытый форум РБ "Предпринимательство и инве...

Одна на всех…
Самым значимым мероприятием, посвященным 62-й годовщине Победы в Великой Отечеств...

Автобус для пелетона
Воспитанники велоцентра "Агидель" получили щедрый подарок от руководства республ...

Архив и музей: в Москву! В Москву!
Государственная архивная служба Башкортостана, и прежде всего Центральный госуд...

Открой интернет-лицо
15 мая истекает срок подачи заявок на очередной конкурс "Интернет-Уфа". Второй этап ...

Молодость и чистота
В апреле в городе стартовал объявленный администрацией Месячник по санитарной оч...

Завидуй, ОПЕК
С 22 по 25 мая в Уфе, во Дворце спорта, будет проходить VIII Международный конгресс неф...

Уфимский Лука
Уфимский художник Леонтий Борисович Тарунтаев запатентовал модель уникального м...

"Команде - к отходу!"
У работников Башкирского речного пароходства большое событие - в апреле открылас...

Весёлый шум
В Государственном академическом русском драматическом театре Башкорто-стана сос...

Птенцы прилетели
В Башкирском государственном академическом театре имени Мажита Гафури пополнени...

Бомонд на подиуме
В фитнес-клубе "World Class" прошел модный проект "Fashion Day - весна 2007". Организаторами меро...

И не только красавица
Тансулпан Сиражетдинова из Уфы стала обладательницей Гран-при Республиканского ...

20 лет спустя…
Союз женщин Башкортостана отметил свое 20-летие. На торжественном собрании, посвящ...

Сувениры - каждому
Одними из первых праздничную атмосферу нашего большого юбилея в Уфе будут создав...

Несколько кадров из жизни юбиляра
16 мая лидеру группы "ДДТ" Юрию Шевчуку исполняется 50. По словам его уфимских друзей...




     №5 (66)
     Май 2007 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "РОДОСЛОВНАЯ УФЫ"

Девять лет и вся жизнь


Валерия - дочь Фариды
Когда в печально знаменитом 1937-м председатель одного из колхозов Дюртюлинского района Гадылхан Ханов почувствовал, что ему угрожает арест, он предпочёл сменить место жительства. Всего-то вёрст 30, а ты совсем в другом районе. Так вот и получилось, что вторая дочь Гадылхана и Фариды родилась в Бирске.
Было это в конце апреля 1939-го. Супруги ждали мальчика, для девочки даже имени не придумали. Но пожилая санитарка роддома вдруг посоветовала Фариде дать девочке красивое, хотя вовсе и не мусульманское имя - Валерия.
Кто была та безымянная советчица, никто уж не помнит. Может, она вместе со всей страной продолжала оплакивать всенародного любимца - "сталинского сокола" Валерия Чкалова, разбившегося всего за несколько месяцев до этого. Но вполне вероятно, что она лично была знакома с той, которую сам Валерий Павлович с шести лет называл мамой. Ведь мачеха Чкалова - дочь купца Наталия Токунова - была родом из этих самых мест на Белой: до революции жила в Дюртюлях, Топорнине (позже Кушнаренково), Бирске.
Впрочем, всё это лишь предположения. Ясно только, что в результате того давнего разговора в роддоме дочь башкира получила имя Валерия.
В Бирске семья долго не задержалась - позвали к себе уфимские родственники, и вскоре Хановы обосновались неподалёку от Софроновской пристани, в домике над крутым обрывом Белой. Уфимцам это место известно как Собачья площадка. Гадылхан устроился на работу в пожарную часть. В 42-м его взяли в армию.
Недолго он слушал свист пуль на передовой: после тяжёлой контузии направили служить санитаром в госпитале. Последствия контузии продолжали мучить и после войны. Врачи посоветовали Гадылхану сменить место жительства. Так семья оказалась в его родной деревне Уртаево. Но век Гадылхана не был долгим: в 1947-м три его дочери осиротели.
Ещё два года старшие девочки - Зульфа и Валерия - учились в сельской школе. Но, видя недостатки деревенского образования, Фарида (сама, кстати, не слишком грамотная) предпочла увезти их в Бирск. Работала разнорабочей, санитаркой. А вот дочери учились не просто не хуже - лучше других. Добавлю, что именно благодаря матери все они продолжили учёбу и после школы.
А пока на дворе - год 1953-й. Окончившая семилетку Валерия за отличную учёбу получает похвальную грамоту с портретами Ленина и недавно умершего Сталина. Мать сказала ей, что за учёбу в старших классах платить не сможет, и девочка вполне самостоятельно (это в четырнадцать-то лет!) принимает решение ехать в Уфу - поступать в Авиационный техникум, там ведь дают стипендию.
Но реальность оказалась гораздо суровее. Вместе с сокурсницами Валерия устроилась на частную квартиру. И если на оплату жилья денег у неё хватало, то на еду почти ничего не оставалось. А тут ещё взрослые соседки по комнате стали жаловаться, что у них пропадают продукты. Всё свалили на безответную Валерию. Жаль, что не оказалось рядом взрослого, который поддержал бы - хотя бы морально - совсем юную студентку-бирянку, понял бы, как тяжело ей одной в незнакомом городе - без матери, без знакомых, и как директор Бирской семилетки №4 Яхья Набиевич Кильметов полюбил бы её как дочь.
Что творилось тогда в душе девочки, как уживалась она, неулыбчивая и замкнутая в себе, с вечно бурлящим коллективом? А ведь в четырнадцать-шестнадцать лет подросток как никогда чувствует дефицит общения и потому всеми силами стремится сблизиться с ровесниками. Валерия же была как не от мира сего. Впрочем, изгоем она себя не чувствовала. Ей поручали выступления на собраниях, с которыми она, по общему мнению, справлялась блестяще. Да и другие мероприятия не проходили без её участия. При этом никаких подружек или перешёптываний на переменках: всё одна и одна. Училась же практически без троек, несмотря на тяжелейшее бытовое положение: когда её спрашивали об условиях жизни, без слёз отвечать не могла.
Откуда в девочке взялась столь нервировавшая многих скрытность? Может, это связано было с отцом? Вот и в анкетах ни разу она не написала, что отец когда-то работал в колхозе. Какой же характер надо было иметь, чтобы держать всё в себе?
После техникума три года, как и большинство однокурсников, отработала на Уфимском моторостроительном заводе. Когда исполнилось двадцать, поманил ветер странствий: поехала учиться в Свердловск.
Турецкая кровь
- Фавиз, вставай, наш отец вернулся.
Шестилетний мальчишка, на котором не было даже рубашки, в ответ на слова матери только съёжился под одеялом и слазить с печки явно не собирался. Лишь когда мать догадалась натянуть на него гимнастёрку вернувшегося с войны мужа, Фавиз осмелился предстать перед набившимися в дом людьми.
Недолгим было счастье солдатки. Слишком многих навсегда забрала война, слишком многие женщины остались без мужской ласки. Загулял Усман. Не смогла простить ему этого Закия - выставила из дома. Не для того она всю войну хранила ему верность, не для того берегла детей, заставляла их каждый день молиться, чтобы отец живой остался. Такой вот суровый нрав достался ей от отца - двухметрового великана, известного всей округе своей нелюбовью к любой власти, за что не раз был и бит, и наказан. "Мы тут живём, нам и порядки устанавливать", - упрямо, как клятву, повторял он.
Чтобы всё выглядело пристойно, Закия отдала мужу Фавиза. Но поздним вечером на станции Кандры смалодушничал Усман: иди-ка ты, говорит, сынок, домой, а не то в колодец брошу.
Испугался мальчишка слов человека, которого и знал-то фактически всего несколько дней, припустил что было духу в родную деревню у Кандрыкуля. Ладно, дорогу знал, путь-то неблизкий - больше десяти километров. Да ещё ночью. Прибежал чуть живой, плачет. Мать - тоже в слёзы. Но ничего, обошлось. Только спал Фавиз после той пробежки почти сутки. Да навсегда запомнил, что отец его утопить грозился. Так что, когда через несколько лет отец прибыл за ним с новой женой, ехать наотрез отказался. Несмотря на то, что ему привезли целый кулёк урюка (мать вышвырнула гостинец во двор, прямо  под ноги стоящим под холодным дождём и жаждущим зрелища односельчанам - телевизоров-то ещё не было).
Деревенские будни первых послевоенных лет вряд ли можно назвать идиллией. Мать утром запрягала корову и шла пахать. Двенадцатилетний Рауль - старший - помогал. Даже учиться не пустила его Закия, один только класс и окончил: не до учёбы, надо было выживать, ведь в войну двоих сыновей похоронила она. Слишком серьёзным оказалось испытание голодом, не помогла даже горячая турецкая кровь, которая, как сказывали старики, бурлила в жилах кандрыкульских Галиуллиных. Даже пятилетнего  Фавиза всё пыталась кормить грудью, боясь, как бы не умер.
Какой-то особый отпечаток наложили война и предательство мужа на Закию. Она всегда требовала от сыновей, чтобы были они рядом. Фавиз проучился не намного больше старшего брата - в пятый класс мать его не пустила. Пришла к ней тогда учительница, с ней председатель сельсовета:
- Закия, мальчик у тебя способный, учиться ему надо.
А мать в ответ берёт полено и выставляет не очень нужных гостей:
- Ребёнок голодный, а вы ему голову морочите! Пусть работает!
Так и стал Фавиз в двенадцать
лет пастухом - кормильцем семьи, старшего-то брата вскоре в армию забрали. А тут ещё дом новый пришлось строить, подальше от воды. Фавиз - главный работник: пилит, строгает, колотит. На всю жизнь осталась та стройка в его памяти, ведь именно тогда он потерял сразу четыре пальца на левой руке. Чуть не погиб из-за потери крови. А он малый ещё, глупый - из больницы сбежал: "Мама одна, - говорит. - Мне свиней пасти надо, дом строить".
Сельсовет, к счастью, помог - через несколько дней дом был готов.
Несколько лет Фавиз пас свиней, потом в конторе колхоза его выучили на счетовода. В деревне каждый человек на счету - параллельно работал заправщиком и заведовал клубом. А ещё его избрали секретарём комсомольской организации.
Организатором он оказался на славу. Молодёжь с удовольствием принимала участие в спектаклях, которые Фавиз ставил сам. И играл в них почти все главные роли. Мало того, зимой выезжали "на гастроли" в соседние сёла: молодым - радость, а клубу на шторы да на новые инструменты заработали.
Галиуллин стихи читал, песни пел, вёл концерты. Однажды районный дом культуры предложил ему ехать в культпросветучилище в Стерлитамаке. А мать - опять категорически против: "Что за жизнь у артистов! Пусть хозяйство поднимает". Но желание учиться крепко засело в голове Фавиза.
Спина паспортиста
В 1960-м ему исполнилось двадцать. Ровесники - в армии, многие в город подались. Хочет и Фавиз на мир посмотреть. Всё, казалось бы, просто: захотел человек уехать - уволился, собрал вещички и в дорогу. Но специально для таких "умных" родная Советская власть приготовила не слишком хитроумную ловушку: жители деревень паспортов не имели. И чтобы выехать в город, необходимы были разрешение и справка сельсовета.
Фавиз написал заявление. Общее собрание постановило поддержать его. Тут вздыбился председатель: ушлый парень работал сразу за троих, где он такого ещё найдёт. Припугнул Галиуллина:
- Советская власть сильна. Сбежишь - поймаем, в Сибирь сошлём!
В Сибирь - так в Сибирь. Кто-то из соседей посоветовал податься на золотые прииски, адресок дал. Свердловская тётка прислала сто рублей. Новыми, как тогда говорили, - шёл 1961 год. Собрал деревенский артист чемоданчик, надел свой белый костюм (как же - первый парень на деревне). И начались его странствия.
Поезд шёл до Иркутска, вот и проспал не очень хорошо владевший русским языком деревенский парень нужный ему Тайшет. Денег - в обрез. Каким-то образом попал на идущий в Бодайбо теплоход. Спал на полу. Белый костюм стал серым. Из еды - хлеб да вода. На берег сошёл с последним рублём в кармане.
Жизнь становилась помягче, казалось, что все суровости сталинского времени позади. Галиуллину повезло: в посёлке Артёмовский без паспорта взяли на работу. Сначала зоотехником, потом кочегаром в котельную при школе. День работал, три дня полагалось отдыхать. А он - на станцию, уголь из вагонов разгружать. Уставал, но появились деньги. Пальто купил, шапку, матери кое-что отослал.
Как-то набрался наглости и заявился в паспортный стол:
- Мне паспорт нужен.
Начальник паспортного стола отвечает:
- Здесь, сынок, строго. Золото ведь добывают. Возвращайся домой в деревню.
- У меня денег нет. Да и приехал я не для того, чтобы возвращаться.
- А вот я тебя в камеру определю, тогда узнаешь, что для чего.
- Я из колхоза сбежал, из тюрьмы тоже сбегу.
Чем закончился тот разговор, понятно. Года через три, когда Фавиз уже работал завхозом школы, встретились они вновь. В бане. Не признал нарушителя паспортного режима начальник, попросил спину потереть. А когда разглядел, вновь вопросы стал задавать. Паспорта не пообещал и в этот раз, зато директор школы лишился партбилета. Только тот, кто жил в то непростое время, поймёт, сколь серьёзным было тогда это наказание. Правда, поселковый совет направил в Башкирию запрос: знают ли там Фёдора Галиуллина. Ответ был отрицательным. У Фавиза сняли отпечатки пальцев, но запрос повторили. На этот раз по линии МВД: к тому времени все деревенские жители стали обзаводиться паспортами. Через некоторое время всё тот же суровый начальник вручил ему зелёненькую книжку: "Ты гражданин СССР. Можешь жить где хочешь".
"Где хочешь" не получилось. Пришла телеграмма: мать ногу сломала.
Как мать стала поправляться, устроился Галиуллин начальником хлебоприёмного пункта в Туймазах - всё ближе к дому. Шёл август 1964 года. Прибыл тогда в город важный гость - первый секретарь ЦК Никита Хрущёв. Выглядело это так: выкатился из вагона пузатый дядька в мятом белом костюме (Фавиз ухмыльнулся: "Я в таком же был, когда спал на палубе"). С недовольным видом подошёл к встречающим. Девушка с караваем робко произнесла:
- Попробуйте, дорогой Никита Сергеевич, наш башкирский хлеб!
Хрущёв грубым мужицким манером отломил кусок, пробурчал:
- Что он, от русского отличается, что ли?
Всего через несколько минут "Чайки" и ЗИСы с зелёными шторками рванули в сторону Октябрьского.
Через несколько недель, когда Фавиз жил у брата в Свердловске, вновь он увидел первое лицо государства. Там в человека, давшего многим возможность переехать в благоустроенные квартиры и освободившего крестьян от фактически крепостной зависимости, бросали букеты, в которых были спрятаны камни. Вот когда Галиуллин вспомнил услышанные им ещё в 62-м на митинге в Бодайбо язвительные слова слегка перебравшего старого рабочего золотых рудников - участника событий 1912 года - знаменитого Ленского расстрела: "Раньше жизнь, что говорить, тяжёлая была. Масло коробками, сахарный песок мешками мы тогда покупать, конечно, и не мечтали".
Девять лет
В Свердловске Фавиз устроился грузчиком на турбомоторный завод. Ходил на занятия в вечернюю школу. Вскоре способного молодого человека заметили, перевели заготовителем, потом мастером, инженером по снабжению. Приняли в партию, избрали членом цехкома профсоюза.
Благодаря турбомоторному пересеклись жизненные пути Фавиза и Валерии. Ханова работала в заводском КБ, училась на вечернем отделении Уральского горного института. Удивительно, какими разными они были: скромная, даже замкнутая, интеллигентная Валерия и бойкий, а когда требовали обстоятельства - и настырный Фавиз. Но, соединившись, они нашли друг в друге именно то, чего каждому из них не хватало.
В 65-м сыграли свадьбу. Через четыре года, когда родился второй сын, хозяйка, у которой они снимали комнату, стала их выгонять - от детей много шума. Галиуллин пошёл по высоким кабинетам. Директор завода заявил, что у него нет квартир. 2-й секретарь обкома обрубил по-партийному круто: "Прежде чем рожать, надо было думать". Когда же Галиуллин возразил, что он не может, как американский бездомный, спать на газетке в парке, партбосс сухо добавил: "Если Америка вам даст жильё, буду очень рад".
А вот в райкоме его поздравили с рождением сына и обещали помочь. И помогли: с трудом, но маленькую комнату в коммуналке для семьи нашли. Хоть и жалкие 12 квадратов, но свои. Вскоре подросшие сыновья уже с трудом вписывались в эту клетушку. К тому же Валерия ждала третьего ребёнка. И вновь глава семьи пошёл по кабинетам. На этот раз у него были серьёзные аргументы в свою пользу: за ударный труд он получил звание Почётного гражданина Свердловска.
Удалось выбить однокомнатную кооперативную квартиру. Да и обжитую комнату упрямый Галиуллин не сдал. Благодаря напористости и расторопности Фавиза вскоре семья обосновалась в хорошей двухкомнатной квартире. Родилась дочь. Всё было хорошо, единственно чего не хватало - близости к родной земле, которая хоть и была совсем рядом, но всё время звала - воспоминаниями детства, тягой к отцовскому дому, живущими там родными людьми.
Но так порой устроена жизнь, что малыми кусочками отпускает она радость, чтобы потом отнять едва ли не всё. Недолго длилось семейное счастье: тёплым сентябрьским днём 1974-го схоронил Фавиз свою любимую. Остался один с тремя детьми, младшей - всего год. И как бы ни хотелось остаться у родной могилы, он понимал, что в одиночку с семейными проблемами ему не управиться. К тому времени тёща перебралась из Бирска в Уфу, вот и решил Фавиз Усманович переехать поближе к ней. Нашёл и подходящий вариант обмена - на улицу Первомайскую.
А жильё оказалось ведомственным, хозяин - завод имени XXII партсъезда - обмен не разрешает. Слишком много, говорят, народу сюда прибывает, а уезжают только двое. Галиуллин на завод - к замдиректору, в жилбыткомиссию. Везде крутят головами, боятся взять на себя ответственность. В парткоме Галиуллин не смог сдержаться: "Что, если трое сирот в Уфу приедут - она от этого в Белую, что ли, свалится!" Дожал-таки, получил ордер.
В ожидании контейнера с вещами жили в Архиерейке у матери Валерии. Свежий воздух, соловьи по ночам поют. Рядом река. А вот первые же дни в новой квартире огорчили. Дети играют, душно, а форточку открыть нельзя - запах со стороны заводов. Ветер с другой стороны тоже не благовоние: мясокомбинат - это вам не фитозал. Да и соседи попались не подарок - чуть не каждый день гулянки. Хотел было назад в Свердловск подаваться, да хороший обмен подвернулся. Ведь совсем выбился из сил многодетный отец. А ещё сам готовит, стирает, сам полы моет, детей одевает. Только на время каникул тёща облегчала его заботы.
Переехав на бульвар Славы, начал Фавиз Усманович понемногу забывать свой Свердловск. Работал завхозом в музыкальной школе. Жизнь стала потихоньку налаживаться. Но лишь тогда, когда все трое детей получили высшее образование, смог он позволить себе отдохнуть. И осознать, наконец, что выполнил свой долг перед любимой Валей. Он и сам до сего дня не понимает, как ему это удалось. Ведь ещё лет двадцать назад, когда на родительском собрании его просили поделиться опытом воспитания, он только и мог ответить: "Какой опыт. Матери-то у нас нет".
И всё больше тянет его в известный лишь по рассказам маленький городок, где когда-то давно, полвека назад, жила совсем юная и ещё не знакомая ему девочка с героическим и таким родным именем Валерия.

Анатолий ЧЕРКАЛИХИН








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости