РУБРИКА "ДВЕ ПОЛОВИНКИ"Если друг повстречался в Москве...
Стройная, сероглазая, с уложенной на затылке косой, она шла навстречу энергичной быстрой походкой, и он понял, что пропал. Славная девушка Лиля, что симпатизировала ему в родном Стерлитамаке, как-то быстро забылась, и он с нетерпением ждал обеденного перерыва, чтобы сесть в столовой поблизости и не отводить глаз от милого улыбчивого лица. А она заметила его неотступный взгляд и старалась спрятаться - было неловко под этим восхищенным взором жевать сардельки, которые она очень любила. Однажды он решился заговорить, и помогла в этом газета… Газета стала его любовью раньше, чем Шура, приходится это признать. Но дальше они уже существовали рядом, и он не мыслил себя без той и другой.
В юности, еще учась в культпросветшколе, он принес маленькую заметку в редакцию стерлитамакской газеты "За пятилетку" и испытал незабываемое чувство ликующей радости, когда увидел под несколькими напечатанными строчками свою подпись - Я.Хусаинов. Наверно, судьба удержала его от поступления в Уфимский геолого-разведочный техникум, возвратив мысли (в который раз!) к тем, кто нуждался в помощи и защите: мама и больная сестра после ранней смерти отца, вернувшегося с фронта с тяжкими изъянами в здоровье, могли надеяться только на него, малолетнего мужчину, который в свои 14-15, а теперь уже 16 лет заготавливал дрова для их скромного жилья в деревянном доме, сажал во дворе лук и картошку, подшивал валенки, научившись у отца - отличного сапожника. Он вернулся домой и должен был стать заведующим клубом, получив после учебы направление в Буздякский район. Но там уже работал заведующий, и, хотя денег у парня хватало лишь на дорогу туда, он, добираясь обратно на попутных грузовиках, тайно надеялся, что, может, повезет ему в знакомой редакции. Так и случилось, его взял к себе в отдел культуры и быта Иван Мокеев и разрешил не сидеть за столом, а бывать и на заводах, и на стройках, и в школах - только чтобы приносил интересные информации. С образованием Стерлитамакской области маленькая эта газета переросла в областную с названием "Сталинское знамя", и ее редактор Григорий Григорьевич Михеев по-отечески напутствовал молодого активного сотрудника, когда обком комсомола рекомендовал его на учебу в Москву, в Центральную комсомольскую школу - ЦКШ, на журналистское отделение. Естественно, что и там Явдат Хусаинов стал отвечать за колонку своей журналистской группы в рукописной газете, которую выпускали комсомольские "школяры". И набравшись храбрости - сейчас или никогда, он враз охрипшим голосом произнес, увидев Шурочку в одиночестве, что случалось редко, поскольку она человек общительный: "Простите, вы Песачева?". Она подняла на него глаза, сверкнувшие лукавством: "Нет, я Песегова". Он смутился, но не сдался: "Да, да, вы мне как раз и нужны". Сначала была просьба написать заметку, потом поднатаскать его по русскому языку, поскольку он слышал, "что она замечательная учительница". О, ласковая дипломатия - с молодых лет конек Явдата Бахтияровича. И Александра Константиновна растаяла, потому что он затронул ее голубую мечту, которая начала было осуществляться, да вмешались обстоятельства или опять же судьба, предназначившая ей другое поприще. Дело в том, что с детства она собиралась учить детей. Будучи старшей в семье, пестовала пятерых младших, хотя самой-то едва исполнилось 11 лет. Вообще была маминой первой помощницей, отца лишившись в 4 года, - хозяйничала по дому, умела готовить. Когда мама с отчимом, чтобы прокормить большую семью, перебрались из Красноярского края на Сахалин, Шура осталась в Абакане заканчивать педучилище. Ей везло на учителей - в школе ссыльная учительница географии Екатерина Максимовна разрешала ей брать книги из своей богатой библиотеки, в училище словесник Сальма Густавовна Тамм пригласила ее в свой литературный кружок. Имея перед собой пример двух этих педагогов, она, приехав после окончания учебы в город Холмск, в родительский дом, попросила в местной школе дать ей обязательно мальчишеский класс. Школа была одна, так что раздельное обучение шло по классам, и директор, оглядев тоненькую 18-летнюю девочку с двумя длинными косами, только головой покачал, но класс предложил действительно самый хулиганистый. А она подружилась с этими озорными пацанятами, и на второй их совместный год, когда они перешли в 4-й класс, их пионерские сборы были самыми интересными в школе. Недаром именно к ним в гости пожаловал первый секретарь горкома комсомола Геннадий Крылов. В его симпатичном облике в класс вошла та самая судьба, что выдернула Александру из школы, направив на комсомольскую работу - в самую гущу тех азартных молодежных дел, которые в те времена середины и конца 50-х затевались с искренней верой в успех светлых преобразований и в стране, и в душах людей. Зав. школьным отделом горкома ВЛКСМ, потом и.о. первого секретаря, она упорно изучала навыки общения с людьми, заглатывая теперь вслед за художественной литературу по психологии, педагогике, политические журналы. На отчетно-выборной областной конференции ее выступление было самым горячим и обличительным - против казенщины и бюрократизма в комсомольских органах. Учиться в ЦКШ приехала уже достаточно опытным руководителем. Со свойственной ей добросовестностью упорно занималась, посещала встречи с учеными, политиками, ездила в театры и музеи. Тем более, что у нее появился верный спутник… Через полтора года они поженились, и с той поры Александра Константиновна не просто сменила фамилию на Хусаинову, а вместе с ней обрела вторую родину, полюбив Башкортостан не меньше своей Сибири, где провела детство в привольном селе Шушенском на берегу могучего Енисея. Их профессиональная деятельность проходила хотя и параллельными линиями, но пересекающимися. Тогдашний редактор "Ленинца" Ремель Дашкин пригласил Явдата своим заместителем, а Шура начала работать в Уфимском горкоме комсомола. Оба с разных сторон занимались молодежными проблемами. Люди энергичные, деятельные, они быстро приобрели авторитет, стали заметными фигурами: Явдат Хусаинов вскоре был утвержден собкором "Комсомольской правды", Александра Хусаинова выросла от инструктора до секретаря Калининского райкома партии. Его приверженность к "вкусной" информации родилась еще в бытность слушателем ЦКШ, когда был объявлен конкурс на "самую-самую" новость, и он, направившись в башкирский павильон ВДНХ, встретил там старичка-садовода, который в условиях уральского климата выращивал виноград, да еще имел в предках участника сражения при Цусиме. Это сообщение и победило: информацию опубликовали в "Комсомолке". Хусаинов сумел там утвердиться на целых десять лет, в более зрелом возрасте перейдя на три года в корреспонденты ТАСС. А в 1968 году произошло событие, сделавшее его, наверное, единственным в стране (после Индурского в московской "вечерке") главным редактором, прослужившим на этом нелегком посту 32 года и пережившим восемь (!) первых секретарей горкома партии. Кто работал в печати в советские времена с бесконечными вызовами "на ковер" за малейший "прокол" или просто для острастки, может понять, сколько нервов, душевных сил и здоровья было потрачено. И при этом он умел охранять от "нагоняев" созданный им коллектив, где под его заботливым крылом творили личности неординарные, стоит только назвать фамилии Бикчентаева, Шарипова, Перцевой, Карамышевой, Коваля, Касымова, Дерфеля… В семье росли двое детей. К счастью сверхзанятых родителей, их опекали мудрая бабушка Ганикамал Галимардановна и тетя Фая, которые русскую сноху дружелюбно приняли и даже научились готовить ее любимые сибирские пельмени. И все-таки самые свои заветные мечты не осуществили ни Явдат Бахтиярович, ни Александра Константиновна. Не потому, что не было возможностей - напротив, его настойчиво приглашали, прервав редакторство, вернуться в ТАСС и стать - чего он очень хотел - руководителем корпункта в одной из зарубежных восточных стран, а ее звали в Москву в аспирантуру Академии общественных наук, и она к тому времени написала часть диссертации, видя уже себя преподавателем вуза. Ни он, ни она после длительных размышлений не пожелали ломать свою семью на половинки: за рубеж можно было уехать, только оставив здесь маму и сестру; в Москву ей надо было отправляться одной. Когда ректор авиационного института Рыфат Рахматуллович Мавлютов, узнав, что Александра Константиновна получила пенсионное удостоверение, пригласил ее возглавить в УАИ аспирантуру и перестроить деятельность этой сферы по опыту МАИ и МВТУ имени Баумана, она сказала мужу с чуть грустной улыбкой: "Ну вот, хоть и не вернулась к педагогике, но в вуз на работу попала". Годы шли, а их чувства не остывали. И подруга любви ревность порой врывалась в их отношения полного доверия друг другу. Например, однажды на ноябрьском районном вечере муж не сдержал эмоций, наблюдая веселую реакцию жены в ответ на любезности пригласившего ее на танец молодого интересного кавалера: не найдя ключа от кабинета, где висело его пальто, выпрыгнул в окно, чтоб она не заметила его ухода, да так и прошагал в одном костюме до дома по холодной осенней улице… "А я и сейчас ее ревную", - скрывает за улыбкой серьезность своего заявления Явдат Бахтиярович. Их дети давным-давно вышли на самостоятельную дорогу: Марина - врач, Олег - инженер, в их семьях выросли сыновья и дочери - студенты Алена, Дима, Регина, Тимур, которые считают бабулю и дедулю лучшими на свете. Еще бы! На восьмом десятке они энергичны и деятельны, полны комсомольского задора и по-прежнему в гуще общественной жизни. К их мудрым советам обращаются многие сегодняшние руководители, а свою неуспокоенность и активный, действенный интерес к молодежным делам оба высказывают на страницах газет. Что ж, первая любовь Явдата Бахтияровича, как и прежде, остается рядом с их семейным счастьем.
Журнал "Уфа" // Алла Докучаева |