ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

Ташкент становится ближе
В октябре в Уфе пройдут Дни Ташкента – такая договоренность была достигнута во вр...




     №9 (250)
     Сентябрь 2022 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "РОДОСЛОВНАЯ УФЫ"

Учитель музыки (Окончание)


Летом 18-го Уже состарившись, Екатерина Александровна рассказывала внучке Оле, как строился дом на улице Цюрупы. И утверждала, что дубовые брёвна для сруба Пётр Петрович привёз аж из Финляндии. В Европе же была куплена и голубая ель, которую граф посадил у своего дома. Внучка Толстых Ольга Александровна показывает мне фотографии приезжавших в разные годы в Уфу артистов. На каждой – благодарность Екатерине Александровне, ведь «товарищ Толстая» частенько выступала в качестве аккомпаниатора. А вот и семейные снимки её деда и бабушки, ещё дореволюционные: красивые, уверенные в себе и в своём будущем люди, родители двух чудесных мальчишек. Старшего – Петра, мать называла Петей или Путей, а младшего – Александра, Шурашей… После смерти Екатерины Александровны у неё под подушкой нашли фотографию принимающего присягу Александра. А ещё бумагу из горисполкома, которую все называли «охранной грамотой»: «По устному распоряжению В.И. Ленина Толстая Е.А. не подлежит ни выселению, ни уплотнению». Решение это, конечно, не выполнялось – уж слишком заманчиво большим и красивым был графский дом: к началу 30-х Толстой в нём принадлежало всего две комнаты. Но однажды этот документ всё же помог ей: в 1950-х один из тогдашних руководителей Башкирии решил расселить жильцов, чтобы самому обосноваться там. Соседи Толстой с радостью согласились на отдельные квартиры, а вот Екатерине Александровне казалась невыносимой даже мысль о том, что она будет жить где-то ещё – вне стен, помнящих самые счастливые годы её жизни. Не могла она бросить и Сашину ёлочку, которая тогда уже поднялась над крышей дома – такая же стройная, высокая и сильная, как и её мальчик. Члены семьи всегда называли эту ёлку Сашиной, связывая её появление с рождением в 1914-м у Толстых младшего сына. Если Петя наблюдал процесс строительства дома, то для Саши он существовал всегда: сколько он себя помнил, всегда росла возле дома пушистая ель, всегда были мама и старший брат. Но лишь в отрывистых детских воспоминаниях виделись ему уверенные отцовские руки, вздымающие его под самый потолок. …В конце июня 1918 года уфимские большевики готовились к эвакуации. Из Москвы пришли секретные предписания о том, что нужно забрать все деньги, оружие, товары и продовольствие. Кроме того, рекомендовалось арестовать в качестве заложников «...всех подозрительных и не имеющих определённых занятий бывших офицеров; всех известных руководителей буржуазной и помещичьей контрреволюции; всех членов бывших патриотических и черносотенных организаций; всех без исключения членов партий с.-р. центра и правых, народных социалистов, кадетов и прочих контрреволюционеров». Можно понять взятие в качестве заложников офицеров или бывших чиновников, но трудно объяснить, чем был опасен для новой власти директор гимназии Александр Ница, почему в тюрьме оказалась владелица женской гимназии София Хитровская, журналисты Редер, Полидоров и Шубин. Можно не сомневаться, что, окажись в Уфе в то время художник Нестеров, его взяли бы с величайшим удовольствием. Заложников загнали на баржу, чтобы использовать в качестве живого щита в целях предотвращения обстрела. Оказался на барже и Толстой. И началось трагическое путешествие в неизвестность по Белой и Каме, после которого графиня стала вдовой. Впрочем, останься Пётр Петрович живым, не известно, долго ли просуществовала бы семья. Страшно говорить, но именно трагическая смерть Толстого позволила его сыновьям не только не попасть в ссылку или даже в лагерь, но и занять достойное положение в советском обществе. Да и мать их вряд ли смогла бы учить детей, а так она давала уроки музыки едва ли не до самой смерти в 1968 году. Екатерина вторая Никогда мы, наверное, не узнаем, как удалось Толстым выжить в разруху и голод начала 20-х. Несмотря на социальное происхождение и положение, Екатерина Александровна нашла своё место в обществе и при новой власти: с самого основания детской музыкальной школы (поначалу обосновавшейся в здании бывших присутственных мест на Большой Ильинской) она стала преподавать в ней. Кроме того, заметную прибавку в семейный бюджет давали частные уроки танцев и музыки. Занимавшаяся в середине 30-х у Толстой Валерия Иосифовна Избицкая так описывала своего преподавателя: «Хрупкая, очень стройная, красивая, ясноглазая с тонкими чертами лица. Всегда опрятная, с изумительными манерами. Одевалась она обычно в тёмные платья с красивыми кружевными воротничками. Помню восхищавшие меня красивые руки с тонкой нежной кожей и гибкими пальцами. Пышные, с сединой волосы всегда были аккуратно прибраны. Очень удивляло меня тогда то, что с учениками всех возрастов она общалась только на «вы», никогда не повышая голоса. Была чрезвычайно терпелива и уважительна. К детям относилась с большим расположением и любовью. Сразу чувствовалось её происхождение и культура. Обычно она сама проигрывала каждую вещь, которую задавала детям. И непременно рассказывала о характере музыки. Если это был танец, она могла его станцевать, чтобы ученик понял колорит, темперамент произведения. Я помню, как она мне показывала, как танцевать менуэт… По улице она ходила стремительно, одевалась по-старинному в бархатный салоп и носила муфту. Всё в ней было для меня удивительным». Не меньше впечатляла девочку и обстановка в доме Толстых: окна, от потолка до пола прикрытые зелёными портьерами из слегка потраченного молью тонкого сукна, застеклённые полированные шкафы со старинными книгами в кожаных переплётах, цветы на рояле, салфетка с вышивкой. Очень нравился Валерии и стоявший за диковинной китайской ширмой небольшой лакированный журнальный столик со стульчиком для ожидающих урока детей – на нём лежали книги с иллюстрациями. «Я, например, увлеченно читала книги Л. Чарской, рассматривала картинки и тайно мечтала, чтобы урок с ученицей, занимающейся до меня, продолжался подольше, а я бы ещё хоть немного почитала…» – почти через 80 лет вспоминала Валерия Иосифовна. В период подготовки статьи я решил посмотреть запись в церковной (метрической) книге о рождении у четы Надеждиных дочери Екатерины. И сразу неожиданность: мне попалась на глаза запись от 1 декабря 1880 г., что у Александра Семёновича и Елизаветы Васильевны Надеждиных родилась дочь Екатерина, хотя известно, что будущая графиня Толстая появилась на свет в 1882-м. Но вот и запись от 22 ноября (т.е. 4 декабря по новому стилю) 1882 г.: священник Верхоторского завода Александр Васильевич Евладов (брат Елизаветы Васильевны) в уфимской Успенской церкви крестит… Екатерину Александровну Надеждину. Родители, разумеется, те же самые. Вывод однозначный: у нашей героини была сестра, которая прожила, видимо, совсем мало – детская смертность в те времена была очень высокой. Но вернёмся к запискам Толстой, ведь в них можно найти очень интересные дополнения к приведённым мною воспоминаниям Елпатьевского: «В конце 80-х годов большое место в музыкальной жизни Уфы занимала семья Варвары Дмитриевны Паршиной (урождённой Савостьяновой). Ученица Антона Рубинштейна, она создала в Уфе род школы. Варвара Дмитриевна раз в неделю собирала у себя всех учениц и занималась с ними теорией музыки, а дальше и гармонией. Весною она устраивала открытый экзамен для учащихся, где присутствовали не только родители учеников, но и почётные гости, любители музыки, каким, например, являлся Дмитрий Семёнович Волков – уфимский городской голова… В Уфе в соборном хоре пел Ф.И. Шаляпин… Уроженкой Уфы была пианистка Тиманова. Народный артист республики Максим Дормидонтович Михайлов также наш земляк. Он блестяще пел ещё в 1909-10 годах в соборе «Разбойника» (соло на древнееврейском напеве). Его бархатный бас наполнял своды собора чисто органными звуками. В 90-х дирижёром духового оркестра в Уфе был музыкальнейший чех – Франц Францевич Моттль [капельмейстер 190 пехотного Очаковского полка. – А.Ч.], получивший со своим оркестром на конкурсе духовой музыки премию…». Екатерина Александровна пишет о людях, которых знала лично или на выступлениях которых присутствовала. Понятно, что рассказать она могла больше. Например, о том, как молодой Фёдор Шаляпин брал (или всё-таки не брал?) уроки у Варвары Паршиной, что «любимица Москвы» Елена Яковлевна Цветкова, как и сама Толстая, была дочерью священника и что М.Д. Михайлов не просто так пел в соборе: он служил в нём дьяком. Но продолжу цитировать воспоминания Толстой: «В городе существовало отделение консерватории. Лучшей ученицей её была Софья Гербст. Директором музыкального отделения – Марионелла Ивановна Андржеевская, ряд лет она была заведующей Уфимской детской музыкальной школой. Эта школа открылась в 1920 году и обязана своим основанием Лидии Андреевне Галановой, которая в первые годы революции много сделала для её создания: собирала и приводила в порядок разбросанные по городу инструменты, приискивала помещения, приглашала педагогов и с любовью возилась со своим детищем как руководитель и администратор…». Если имя Андржеевской хорошо известно в истории Уфы, то о Софье Теодоровне Гербст, впоследствии преподававшей в музыкальном училище, надо сказать, что она была дочерью одного из пивных королей, за что, должно быть, и пострадала в 1938-м: она была осуждена по статье 58-10 на 10 лет. И упоминание её имени в 1942-м являлось неким вызовом… Феномен культурной жизни нашей страны 1920-х: несмотря на разруху, голод, а также пресловутые РАПМы, РАППы и РАПХи (российские ассоциации пролетарских музыкантов, писателей, художников), то время вполне можно назвать ренессансом, ведь многие деятели культуры продолжали свою работу, а талантливые дети смогли получить художественное или музыкальное образование, в Уфе, например, в январе 1922 г. в самом центре города – на улице Зенцова (Ленина) открылся Башкирский музыкальный техникум (впоследствии техникум искусств, училище искусств). Традиции дореволюционного Общества любителей пения, музыки и драматического искусства в те годы были подхвачены созданным по инициативе директора Уфимского художественного пролетарского музея искусств (с 1954 г. он носит имя М.В. Нестерова) Александра Черданцева Обществом друзей художественного музея. Многие столичные знаменитости выступали в стенах старинного особняка Лаптева на фоне картин – дара Михаила Нестерова родному городу. Правление Общества несколько раз в году проводило литературно-музыкальные вечера, на которых выступали музыканты, артисты, а также одаренные любители-непрофессионалы. На снимке, сделанном во время гастролей скрипача Михаила Эрденко, собрался, можно сказать, весь бомонд культурной Уфы тех лет: А.А. Черданцев, скрипач С.А. Попов, преподаватели музыкальной школы Е.А. Толстая и Н.А. Вагнер, певица, преподаватель Уфимского музыкального училища В.А. Евладова, учёный-физик и вместе с тем одаренный пианист-любитель профессор К.П. Краузе, преподаватели М.А. Смердынская, С.А. Примак и П.П. Киснемский, врач Б.Ф. Вагнер, литературовед В.И. Попов. Летом 42-го Спортсмен, общественник и просто милый человек с мягкой, полной доброты улыбкой – в сыне графа и внуке священника Александре Толстом не было ничего от «бывших». Пожалуй, только рост выделял его из рабоче-крестьянского окружения. Много друзей у него было на заводе пишущих машинок, где он работал, и среди спортсменов – он был заядлым футболистом. Хорошо знали его и завсегдатаи танцплощадки в саду Луначарского. Там он встретил и свою Веру. В 39-м родилась дочь Оля, которую отец прозвал Лялишной, в 41-м Вера Петровна вместе с дипломом врача получила направление в Бирск. Уже шла война, и Александр Петрович как инструктор физкультурного общества «Спартак», а позже и командир батальона Всевобуча (всеобщее военное обучение) считался призванным в армию. Но он рвался на фронт, и в апреле 1942 года Вера и Екатерина Александровна приехали на уфимский вокзал провожать его. Но увидели только хвост поезда, который вышел раньше срока. Потом пришло несколько писем. Вполне обычных для советского человека и бойца Красной армии, если не знать, что писал их сын графа: «1.07.42 Милая мамуля! Более двух недель прожил я в Москве, нашей единственной красной столице, и как я ни жаждал, никак не мог побывать в её центре и полюбоваться на кремль, метро и другие достопримечательности. Все эти дни прошли в усиленной учёбе: с раннего утра до позднего вечера мы осваивали нашу новую технику, с тем, чтобы бить врага без промаха, так, чтобы только щепки летели. За время учения я, как и всегда, не ударил лицом в грязь и заработал ряд благодарностей. Ты знаешь, Мася, в этом отношении я пошёл в тебя: уж если учить детей, так отдать им всё, что знаешь… Очень бы хотелось узнать о вашем житье-бытье, но теперь надолго этого не придётся. Надеюсь, что всё в порядке, и даю слово писать вам, чтобы ты не беспокоилась. Как Лялюшка? Поцелуй её за меня и скажи, что папка Сашка о ней всё время думает и защищает её счастливое будущее… Адреса пока нет. Целую тебя. Шурка». Переписка долгой не была, адреса у младшего сержанта Толстого так и не появилось. Напрасно мать посылала запросы: сын исчез бесследно. Вновь, как и в Гражданскую войну, на многие месяцы и даже годы Екатерина Александровна погрузилась в состояние мучительного ожидания и надежды на чудо. Вновь, как и почти четверть века назад, перестала звучать в её душе музыка. И позже не могла она поверить в гибель младшего сына, отказалась получать за него пенсию. Даже после того, как пришло извещение, что «А.П. Толстой пропал без вести в сентябре 42-го». А когда невестка объявила, что выходит замуж, Толстая заплакала: «Значит, Саша мой не вернётся». *** Давно нет «дворянского гнезда» Толстых. Не смогла дожить до своего столетия и самая первая в Уфе голубая ель. Но остались музыка и память о тех, кто составлял славу уфимской музыки в давние времена. И о тех, кто хранил эту память.

Анатолий ЧЕЧУХА








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости