10 апреля исполняется 90 лет со дня рождения Явдата Бахтияровича Хусаинова, более 30 лет возглавлявшего городскую газету «Вечерняя Уфа». А обстоятельный материал «Непобедимый» вы можете прочитать в апрельском и майском номерах журнала за 2011 год на сайте: www.journal-ufa.ru. И сегодня мы публикуем воспоминания его коллег.

Вопрос ребром 

Случилось это в середине 70-х. Уфа готовилась к выборам депутатов городского Совета. Кандидатам в «народные избранники» приходилось довольно часто встречаться с избирателями, доводя до них свои программы, и отвечать на очень неудобные вопросы. Работал я тогда ответственным секретарем редакции газеты «Вечерняя Уфа» и был доверенным лицом кандидата в депутаты, нашего главного редактора Явдата Бахтияровича Хусаинова. Встреча проходила в одной из школ Октябрьского района, актовый зал которой в этот день был почти полон. Люди настроены решительно, и Хусаинову еле удавалось отбиваться от наседавших на него с острыми проблемами уфимцев. Мероприятие вроде бы вполне благополучно шло к своему завершению, как вдруг очень активный мужчина, сидевший в первом ряду, поднялся и задал сакраментальный на его взгляд вопрос: «А мясо где?». Главный редактор поначалу чуть растерялся, но затем попросил его остаться после выступления и тогда дать ему ответ.

Через минуту нас с Хусаиновым окружили человек 10, жаждущих узнать: «Где же мясо?». Надо сказать, что уже в те годы со многими продуктами в стране была «напряженка». «Наверное, все в Москву отправляете, - наседал активист-избиратель. Мы поначалу вяло открещивались: «Да ничего и никуда не отправляем, а газету выпускаем». Но люди не унимались. И вдруг главреда осенило: «Слушай, во дворе стоит редакционная машина. Давай, мы к ним домой съездим и посмотрим, что у них находится в холодильниках». Что и предложили. Вдруг повисла почти гнетущая тишина, а затем плотно окружавшие нас люди один за другим стали покидать сцену. Буквально через пару минут мы остались на сцене вдвоем и тихо засмеялись.

По этому случаю мне вспомнился один из очерков Мариэтты Шагинян, которая, будучи в Лондоне, была приглашена в гости к одному английскому писателю. Угостили ее весьма скудно: всего-навсего чай с небольшими бутербродами. Когда же британец нанес ей ответный визит в Москве, стол известной очеркистки просто ломился от яств. И тот то ли с восхищением, то ли с сожалением так прокомментировал возникшую ситуацию: «Странно, у нас все есть в магазинах, однако ничего нет на столе. У вас же все наоборот - в магазинах хоть шаром покати, а на столе есть все». Как говорится, голь на выдумки хитра. Но в этих словах нет никакого намека на очень удачный ход с холодильниками Явдата Бахтияровича. Просто в данном случае он был, как всегда, выражаясь современно, креативен в своих действиях и поступках. Например, когда доводил тираж «Вечерки» до 110 тысяч экземпляров или «доставал» для сотрудников несколько квартир в год.

Амир ВАЛИТОВ.

Что осталось за кадром

10 августа 1964 года в Уфу приехал Хрущев. Пока ждали прибытия правительственного поезда, Хусаинов вместе с другими журналистами топтался в нетерпении возле трибуны, установленной посреди привокзальной площади. К ней от здания станции были проложены ковровые дорожки. Народу - уйма, наверное, как и в июне 1904-го, когда в наш город прибыл поезд с голубыми пульмановскими вагонами, в одном из которых находился император Николай II.

Вдоль дорожек выстроились пионеры с цветами. Вдруг со стороны вокзала набежали какие-то крепкие парни в одинаковых костюмах и с одинаковой офицерской выправкой. «Приехал, приехал», - прокатилось по площади. Первый секретарь Башкирского обкома Зия Нуриев, тоже ожидавший высокого гостя у трибуны, неожиданно поморщился: ему явно не понравилось, как московские чекисты, те самые спортивные ребята, бесцеремонно перетряхнули букеты у перепуганных школьников. Ходили слухи, что где-то по дороге состав закидали помидорами. Люди были недовольны властью, тихо роптали, в магазинах стояли длиннющие очереди за сахаром и хлебом. Но в те часы на центральных улицах уфимцы толпились в ожидании первого секретаря ЦК.

Рядом с Хусаиновым нервничал управляющий трестом «Башнефтезаводстрой» Алексей Маркович Стариков. Он потерял бумажку с приветственной речью и теперь пытался восстановить текст в памяти. «Бросьте, не мучайтесь, просто скажите все, что есть в душе», - посоветовал Яша. Стариков сверкнул глазами: «Да нет у меня к нему ничего в душе, понимаете, нет!..»

Хрущев показался в светлом костюме и, кажется, в соломенной шляпе, которая всегда делала его похожим на председателя колхоза. Нуриев пошел навстречу, обнялись. К этому моменту Стариков уже нашел заветный текст. После обмена пафосными речами хрущевский лимузин «Зил-111», привезенный на том же поезде, в сопровождении почетного эскорта двинулся вверх по Карла Маркса. Сделав поворот на улицу Пушкина, машины выехали на Ленина, где Никиту Сергеевича радостно приветствовали гостеприимные жители, разом забывшие об очередях и дефиците. Около «Детского мира» всех рассмешила неизвестно откуда взявшаяся дворняга - вынырнула из толпы и побежала, весело помахивая хвостом, впереди главного автомобиля СССР.

Это все то, что осталось за скупыми телеграфными строчками информации, переданной в тот же день в Москву собкором «Комсомольской правды» Явдатом Хусаиновым.

Рашида КРАСНОВА.

 «Будь на месте!» 

Как я, выпускница УАИ, пришла в журналистику и моим редактором стал Явдат Бахтиярович Хусаинов, - история достаточно банальная. Когда вместе с перестройкой грянула так называемая конверсия (термин сегодня позабытый, означавший перевод военных производств и технологий на гражданские), по всей стране стали закрываться целые НИИ, не говоря уже о  тематиках проектных изысканий. Оказавшись на острие этой проблемы, я написала статью «Инженер вчера, сегодня, завтра» и принесла ее в «Вечерку» заведующей отделом писем Лилии Перцевой, публикации которой постоянно читала и давно ее боготворила. Статью буквально через день опубликовали, а Лилия Оскаровна заговорщицким тоном сообщила, что главный редактор газеты хочет со мной познакомиться. Доброжелательный хозяин кабинета располагал к беседе: поговорили о семье и детях, о моем родном УАИ и его перспективах, нашли общих знакомых, обсудили мировые проблемы, а в итоге мне было предложено стать обозревателем по экономике и промышленности.  

Времени на адаптацию в новой для меня сфере, видимо, не предполагалось. По своей институтской привычке являлась в редакцию  первой, тогда как матерые журналисты подтягивались ближе к  планерке. Хусаинов сразу взял этот момент на вооружение и просил зайти к нему с раннего утра. Шла с блокнотом и ручкой, чтобы записать его многочисленные задания и идеи для будущих публикаций. Поначалу охватывал ужас: когда все успеть?! Но постепенно научилась отсеивать мечтания и фантазии редактора от действительно приоритетных тем.  И меня уже не шокировали добрые пародии коллег на шефа. «Будь на месте!» - коронная фраза редактора, удобренная соответствующими мимикой и жестом,  стала традиционным приветствием в «Вечерке». Редактор знал, как коллеги над ним подтрунивают и упражняются в острословии, но никогда не обижался и не выяснял отношений, а любой возникающий конфликт умел сгладить и заступиться за своих сотрудников перед высоким начальством. 

Хусаинов брал меня на все совещания и оперативки в мэрии, что было чрезвычайно утомительно и неинтересно с журналистской точки зрения - писать официоз дело неблагодарное. Но именно в коридорах власти я увидела, как велик авторитет у шефа!  Стоило Хусаинову появиться, как его обступали руководители различных структур и ведомств, просили об аудиенции - «посоветоваться бы надо» -  слышала я постоянно. А сам Явдат Бахтиярович ездил советоваться в Белый дом к незабвенному Уралу Насыровичу Бакирову. Возвращался окрыленный, и на меня опять сыпались спецпоручения - новые встречи,  интервью, очередные бессонные ночи, чтобы к утру написать и сдать статью в номер. 

В то время только-только зарождался так называемый средний класс - малиновые пиджаки на редких еще иномарках. То было яркое явление в городе. И я десять лет выпускала тематическую полосу «Хозяин»: о дерзких целеустремленных уфимцах, открывающих свое дело. Многие из героев тех публикаций стали потом богатыми и успешными, а Хусаинов остался для них счастливым талисманом, поддержавшим в начале пути.

…Выйдя на пенсию, Явдат Бахтиярович не растерял жизнелюбия и оптимизма. Так же стремительно перемещался по городу, заглядывая к старинным друзьям и приятелям. Я тогда уже выпускала журнал «Уфа» и газету «Уфимские ведомости» - он их благословил на долгую жизнь. При этом продолжал давать советы и подкидывать сумасшедшие идеи по продвижению новых изданий. Уговаривал, например,  с вертолета раскидать над Уфой листовки с призывами читать и подписываться на журнал «Уфа» и газету «Уфимские ведомости». Я улыбалась и благодарила, но безоглядно выполнять задания любимого шефа уже не спешила. Он это понимал и не обижался. 

К  80-летию Хусаинова в 2011 году друзья и почитатели, включая меня, пытались пробить звание «Почетный гражданин Уфы». Будь жив  его давний друг - народный поэт Мустай Карим - звание выхлопотали бы. Но, увы, Мустафы Сафича уже не было, а наверху нас не поддержали. Явдат Бахтиярович только махнул рукой: «И не надо…» Пышного банкета по случаю юбилея тоже не случилось.  С вице-мэром, курировавшим тогда СМИ, мы пришли к Явдату Бахтияровичу домой с Почетной грамотой от города и нашим скромным подарком от редакции. Пили чай с вкусняшками от «Пышки». И шеф в привычной манере воскликнул: «Эх, я же тебя не познакомил с Расимой Азгаровной! Давай прямо на днях съездим к ней!». Я как обычно соглашалась, внутренним чутьем понимая, что уже не съездим…

Каждый год 10 апреля  вспоминаю Явдата Бахтияровича, и на сердце теплеет от добрых историй, связанных с этим  светлым и столь близким  человеком. Мы вас по-прежнему любим и ценим, дорогой наш редактор!