ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

Команда обновляется
В начале июля Указом Президента Башкортостана Николай Курапов был назначен руков...

Справедливое решение
Президент Башкортостана подписал Указ о проведении Выездного заседания Совета п...

Профессия - созидать
9 августа - День строителя. Лучшие работники строительного комплекса, по традиции, ...

«Наша новая школа»
Главное совещание учителей - республиканский августовский педсовет - пройдет 7 ав...

Многодетное счастье
В день семьи, любви и верности 15 мно
годетных семей Башкортостана получили серти...


ВЕЧный вуз!
В Башкирском государственном университете полным ходом идет подготовка к 100-лети...

Вошли в «Династию»
Десять педагогов из Башкортостана стали победителями IV Всероссийского конкурса ...

Чья клумба краше?
Август в Уфе традиционно будет расцвечен самыми яркими природными красками - во в...

Угощайтесь на здоровье!
Скоро православные христиане отметят два больших праздника: 14 августа - Медовый С...

«Золотые руки России»
Уфимский мастер по бересте Евгений Кацюцевич представит Башкортостан на II Всерос...

Гарри Поттер и «Лебединое озеро»
Лето-2009 стало плодотворным сезоном для уфимских танцовщиков. Балетная труппа Баш...

Семейные старты и не только
8 августа во всех районах нашего города будет отмечаться Всероссийский день физку...

Огнеборцы мира соберутся в Уфе
С  10 по 15 сентября в Уфе пройдет чемпионат мира среди пожарных и спасателей. В не...

«Зина, ша-а-йбу!»
Уфимский хоккейный клуб «Салават Юлаев» подписал контракт с нападающим Сергеем З...

Ретро-новости
250 лет. В течение 1759 года Пётр Рычков публиковал на страницах журнала «Ежемесячные...




     №8 (93)
     август 2009 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "РОДОСЛОВНАЯ УФЫ"

Эхо давних дней


Пивная в библиотеке
Но, перечисляя имена людей, получивших это звание до революции (купцы Блохины, В.И. Видинеев, В.Е. Поносов, Ф.Е. Чижов), я почему-то совсем забыл о человеке, которого всегда очень почитал и который оставил в истории нашего города столь заметный след, что и через шестьдесят с лишним лет после смерти о нём вспоминают, его цитируют. Мало того - интерес к нему не только не уменьшается, но и растёт.
Впрочем, забыв про него, я, должно быть, отдал дань некоей негласной нашей традиции, что имя Михаила Нестерова не столь уж и значимо для Уфы. Во всяком случае, ещё полвека назад была безжалостно уничтожена его родовая усадьба, в том числе и мастерская, где на свет появились прославившие на всю Россию, да и на всю культурную Европу, его, а, значит, и Уфу,  картины «Пустынник», «Видение отроку Варфоломею» и «Портрет дочери Ольги (Амазонка)». А два года назад  бесследно исчезла и памятная доска с упоминанием имени художника на месте его родного дома. Мне возразят: есть, дескать, в Уфе улица Нестерова. Но, во-первых, расположена она аж за Курочкиной горой, в Максимовке. А во-вторых, при ближайшем рассмотрении выясняется, что вообще-то она носит имя Петра Нестерова - замечательного пилота, первого в мире выполнившего «мёртвую петлю».
Так что следы Михаила Васильевича в нашем городе ещё надо поискать. Да, у нас есть Художественный музей имени Нестерова, начинавшийся 90 лет назад с собрания картин, преподнесённых Михаилом Васильевичем родному городу в подарок. Причём, важное условие, поставленное самим Нестеровым («Картинная галерея должна будет носить имя жертвователя») было выполнено далеко не сразу - лишь в 1954-м.  Но в музеях Аксакова, Гафури, Тюлькина можно просто взглянуть на то, как эти люди жили, что чувствовали. В конце концов, просто прикоснуться к стенам, их помнящим. Что же касается Нестерова…
Почти четыре десятилетия висела на гостинице «Агидель» табличка, уведомлявшая, что когда-то на этом месте стоял дом, в котором в 1862 году родился художник Михаил Нестеров. Да и она-то появилась почти случайно: только что, в 1962-м, широко отмечалось 100-летие со дня рождения великого уфимца - с выставками, книгами, статьями, медалями и почтовой маркой, и эта мемориальная доска появилась как некое возмещение морального ущерба. Правда, находился дом не совсем там: если мы встанем между входами в гостиницу «Агидель» и рестораном с тем же названием, то как раз и попадём в нужное место. Почему-то, хотя строительство гостиницы и началось в конце 1950-х и, несмотря на то, что фотографий этой части бывшей Центральной улицы существует немало, доска была повешена на полсотни метров дальше. Более того: уже в «Кратком справочнике о городе Уфе», выпущенном для участников соревнований лыжников в конце зимы 1950 года, в качестве родного дома М.В. Нестерова указан небольшой трёхоконный каменный флигель по улице Ленина, 16. И это всего лишь через семь лет после смерти художника, когда живы ещё были свидетели жизни Нестеровых в Уфе, когда была жива дочь Нестерова Ольга Михайловна. Следуя традициям того времени, упомянутая брошюра упоминает о местах, связанных с революционным прошлым. Но не забыта и бывшая гостиница «Метрополь» на улице Ленина (напротив нынешнего медуниверситета) и другие красивые здания. То есть авторы искренне пытались составить список городских достопримечательностей, но при этом видимо очень торопились, и потому знатоков разыскать не смогли.
Если мы обратимся к Справочной книге г. Уфы, например, за 1911 год, то обнаружим, что М.В. Нестеров является владельцем земельного участка (обратите внимание - не дома, а именно участка) под № 14, между Дворянским собранием и усадьбой Суйковской и Штехер. Вплоть до осени 1914 года художник владел двумя домами, соединёнными красивыми каменными воротами, по красной линии улицы Центральной. К тому времени родители его уже умерли, в 1913 году скончалась и сестра - Александра Васильевна. Последний раз художник приезжал в родной город в сентябре 1914 года, как он сам писал - «кончать с домом». Усадьбу приобрело Уфимское губернское земство, один из домов арендовал позже Губернский книжный склад, вывеска которого хорошо заметна на снимках, сделанных во время первомайских демонстраций 1917-го и 1918 годов с балкона Аксаковского народного дома Аполлонием Зирахом. Эти снимки дают представление о внешнем виде строений усадьбы.
Слева от Нестеровых находилось владение № 16. Там обосновались аптека Суйковской, позже Дворжеца. Затем к аптеке пристроили кинотеатр «Новый фурор» (в советское время «Урал», «Акмулла», «Яналиф» и, наконец, с 1940 г. - «Октябрь»). На месте входа в «Октябрь» и висела памятная доска в честь Нестерова.
И ещё.  Если в годы революции бывший дом Нестерова занимала библиотека, то в годы НЭПа там была пивная. Вот бы «порадовался» бывший хозяин, если бы приехал на родину. Но он не приезжал, хотя помнил и любил родной город всегда: в его воспоминаниях «О пережитом» Уфа занимает одно из главных мест. В середине 1920-х было всё же признано, что усадьба Нестерова имеет «государственное и историческое значение».
 
Купеческий сын
В описи недвижимого имущества отца художника Василия Ивановича Нестерова, сделанной в 1897 году, содержится достаточно подробное описание построек: «Деревянный дом с антресолями [антресоли - встроенный в высокое помещение дополнительный полуэтаж. - А.Ч.], каменные службы, каменный флигель, крытые железом, баня и сад». Первое, что следует из этого описания - родной дом знаменитого уфимца был, несмотря на то, что мы вроде бы видим на фотографиях, деревянным. Таковым являлся левый от ворот. В этом могли убедиться и очевидцы его сноса, видно это и на фотографии того периода. Именно в этом доме и родился 19 мая (31-го по новому стилю, хотя самому Нестерову больше нравилось отмечать рожденье 1 июня) 1862 года Михаил Васильевич Нестеров.
 Так что вопреки бытующему сегодня мнению, в прежней Уфе хорошим считался не каменный, а деревянный дом. И вовсе не потому, что такое жильё обходилось дешевле. Гораздо важнее, что деревянный сруб был теплее и уютнее. А для красоты и большей сохранности деревянные дома штукатурили или, как нестеровский дом, обкладывали кирпичом («футляром») и украшали лепниной. Признаком богатства же была железная крыша. В подобных домах жили многие состоятельные уфимцы.
Ох уж эта состоятельность, как часто она губила подлинные способности, как часто юноши зарывали свой талант в землю, поддавшись уговорам родных о необходимости сохранения семейного дела. Как, к примеру, Палатин - «Палатин-племянник», которого Михаил Васильевич весьма колоритно описал в своих воспоминаниях: «Он был единственным наследником одинокого богатого купца Палатина. Этот Палатин-племянник, несмотря на свои «за сорок», был как-то несамостоятелен; всегда и всем казалось, что за ним стоит его строгий дядюшка».
Маленькому Мише тоже приходилось стоять за прилавком отцовской лавки в Гостином дворе. Но торговать он мог, по его собственному признанию, лишь фольгой для икон и сосками. Да и то без большого удовольствия. Что уж говорить о коврах с рисунками в стиле «налетай, торопись - покупай живопи’сь» - с одалисками, турками с кальяном  и скачущими бедуинами.
Но он ведь родился художником! И как же ему повезло, что отец не препятствовал его «художеству». И это несмотря на то, что учился Миша, мягко говоря, не слишком усердно. В 1872-1874 гг. будущий художник был гимназистом. Но единственное, что ему нравилось - уроки рисования и их преподаватель Василий Петрович Травкин. И неудивительно: все остальные предметы, по мнению юного Нестерова, отнимали много времени - на детские проказы почти ничего не оставалось. Через несколько лет, уже учась в Москве, за свои не слишком, должно быть, невинные шалости, Нестеров даже заработал лихое прозвище «Пугачёв».
 А художник… - волновало уже одно это слово. Вот что Михаил Васильевич рассказывал своему биографу и другу Сергею Дурылину о своих ещё догимназических годах: «Был тогда в Уфе художник - Тимашевский. Портреты писал. Деревянные. Его в городе уважали. Художник тогда был в Уфе в диковинку. Он идёт по улице, а на него пальцами указывают: «Тимашевский идёт! Смотрите, вот он!». В книге «Нестеров. Жизнь и творчество»
С.Н. Дурылин пишет, что уфимский портретист Матвей Тимашевский в 1853 году был «удостоен Академией художеств звания неклассного художника за написанный с натуры портрет». Вполне возможно, что работы художника украшали уфимский дом Нестеровых. Так или иначе, но по утверждению Михаила Васильевича работы Тимашевского были первыми, по которым будущий академик живописи познакомился с искусством портрета.
Что касается непосредственно Тимашевского, то, если копнуть чуть глубже, выяснится, что основным источником его доходов была иконопись. Так, в 1861 году им были написаны восемнадцать икон для домовой церкви Епархиального училища. Но иконы эти, если и сохранились, то только в частных собраниях. Хотя в своё время художник написал их немало и потому был достаточно богатым человеком: переписью 1879 года Матвей Тимашевский отмечен как владелец дома в престижной части Каретной улицы (ныне Аксакова).
Долго, должно быть, жил в Уфе Тимашевский, во всяком случае, согласно адрес-календарю нa 1871 год его дочь Мария Матвеевна Тимашевская служила учителем чистописания в Мариинской женской гимназии. А ещё через 33 года, в 1904-м другая его дочь Анастасия Матвеевна работала классной надзирательницей женской гимназии, правда, дом на Аксаковской уже был продан.
Состоятельные люди почитали за честь, чтобы Тимашевский писал их «с натуры». Бывали у него в мастерской купцы, чиновники, помещики. Захаживали священники, сам владыка Филарет пригласил его (утверждать не берусь, но вряд столь важная персона доверила бы писать свой портрет художнику непопулярному): длинная галерея образов уфимских епископов, точнее то, что от неё осталось после революционных потрясений, по сей день украшает епархиальное управление.
Жил в Уфе в девятнадцатом веке купец второй гильдии Павел Попов. Как-то заказал Павел Васильевич местному художнику два небольших портрета. Мастер заказ выполнил, написав маслом на картоне и Павла Васильевича, и его жену, урождённую графиню Ушакову. А на обороте указал: «Писалъ 6 iюня 1856 года Тимашевскiй». Тщательность  выполнения работ Тимашевским вызывает удивление и сегодня, что уж говорить о его современниках, ещё не знавших фотографии. Заглянув же в справочник «Единый художественный рейтинг», обнаружим там только Ореста Тимашевского, мариниста. Портреты Орест Исаакович тоже писал, но в далёких от Уфы городах. Вот и всё, кажется. Но не тут-то было: нестеровская ниточка связи с Уфой не обрывается и здесь.
По Казанской с ветерком
Разве что ленивый не цитировал в нашей прессе описанные Нестеровым масленичные и крещенские катания по улице Большой Казанской. Но рискну вновь предложить их вниманию читателя, ибо в данном случае без этого не обойтись. Правда, цитируя Нестерова, здесь и далее, предложу читателю несколько иной вариант, нежели дан в советских времён «Давних днях», - точно так, как писал сам Михаил Васильевич, а не «улучшавшие» его редакторы. Итак: «Сани большие, ковровые, казанские, а в санях сидят супруги Кобяковы - староверы из пригородной Нижегородки; они там первые богачи. Там у них мыловаренный завод, дом огромный, в два этажа, а при нём «моленка». <…> Вот Вера Трифоновна Попова с детками выехала в четырёхместных санях, обитых малиновым бархатом, на своих гнедых, старых конях «в дышло». Она не менее дородна, чем Кобячиха. Она - «головиха», супруг её, Павел Васильевич, второе трёхлетие сидит головой в Уфе, и кто не знает, что настоящая-то голова - у головихи, Веры Трифоновны. Павел Васильевич тихий, смиренный, а она - она боевая».
Теперь взгляните на портреты. Поразительно, как данные Нестеровым характеристики совпадают с тем, что мы видим на них. Разумеется, люди эти неспроста запомнились Нестерову с малых лет: как купцы они, должно быть не раз бывали в доме на улице Центральной, в гостях у Василия Ивановича. Либо Нестеровы гостили у Поповых в доме на углу Успенской и Бекетовской. Тем не менее, далеко не каждый художник, даже прожив большую творческую жизнь, сможет так выразить характер человека не на холсте, а словами. Кстати, отметим, что и самый первый «учитель» будущего художника, коим можно назвать Матвея Тимашевского, судя по всему, портретистом был далеко не бесталанным.
Что же касается Павла Васильевича Попова, то городским головой он был избран в 1865 году. Через несколько лет, как и дед М.В. Нестерова, вторично стал должностным лицом №1 в Уфе. В мае 1883 года П.В. Попов был одним из немногих уфимцев, кто удостоился чести присутствовать на коронации Александра III.
Впрочем, я слишком сильно отвлёкся. Вернёмся к Нестерову-ученику. Почему всё же отец художника поверил людям, профессию которых он уважал вряд больше, чем занятия балаганных театралов. Может, потому, что наслышан был о своём собрате по купечеству Павле Михайловиче Третьякове, более богатому, а, стало быть, и высоко ценимому в купеческой среде? Если уж сам Третьяков собрал целую картинную галерею, потратив громадные деньги, значит, дело это вовсе не пустячное. Во всяком случае, сыну Василий Иванович как-то сказал, что признает его как художника не после получения разных званий и медалей, а только когда его картина будет у Третьякова в галерее.
 Ну а пока, чтобы приучить 12-летнего сына к самостоятельности, родители отвезли его учиться в Москву. Но с учёбой как-то сразу не заладилось и в Москве: «Учились мы не очень ретиво, - вспоминал Михаил Васильевич. - Именно там я привык лениться. Там у меня появились первые сомнения в себе, и если бы не ряд последующих событий, то, может быть, не много бы вышло из меня толку». Впрочем, уже тогда Нестеров выделялся не только в рисовании: с удовольствием он занимался русским языком и историей. А за каллиграфию (был когда-то такой предмет, светлая ему память) Мише и вовсе ставили «5 с двумя крестами и восклицательный знак».
Но что это за «последующие события», о которых пишет художник? И почему они так сильно повлияли на его творчество. Для начала сравните приведённые выше воспоминания о катаниях по Большой Казанский с тем, что написано Нестеровым, когда ему было уже за шестьдесят: «Зима в тот год в Уфе была чудесная. Морозы были большие, но не сорокаградусные… После работы я ездил один или вдвоём с Ольгой в Старую Уфу к родным покойной жены. Славные это были поездки. К вечеру велишь, бывало, заложить пару с пристяжной  в лёгкие санки, оденешься потеплей, закутаешь ноги полостью и прямо из ворот полетишь вниз по Казанской. Снежная пыль обдаёт лицо, шуба вся в снегу… Морозный вечер потухает. Над рекой и дальше, по луговой стороне на десяток вёрст, стоит морозная мгла, окрашенная в тона угасающей зори. Тихо, грустно, веет чем-то далёким, уходящим…». Художник настолько тонко передал все ощущения давних дней, что читая эти строки невольно погружаешься в атмосферу уфимского декабрьского вечера последнего десятилетия позапрошлого века. Все впечатления Нестерова тогда - уже не следствие бурного счастья, совсем недавно казавшегося ему вечным, а почти недоступная молодости и ни с чем не сравнимая радость воспоминания о том, что ушло навсегда. А ведь грустящему о прошлом  не было ещё и тридцати! Потерял же он свою любимую и вовсе в 24 года - когда всё только начинается, когда считаешь себя всемогущим, а жизнь кажется нескончаемой и бесконечно радостной.
(Окончание следует.)

Анатолий Чечуха








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости