Студент первого курса авиационного института  Саша Дегтярев перешагнул порог  этого кабинета  в сентябре 1968 года.  В числе медалистов, сдавших  математику на «отлично», его пригласил тогдашний ректор  Рыфат Мавлютов.  Сегодня известный российский ученый, политик, общественный деятель Александр Николаевич Дегтярев вернулся в стены альма-матер в новом качестве.

-Наверное,  тогда,  40 лет назад, даже в мечтах вы не могли представить, что станете ректором вуза, который дал  когда-то путевку в жизнь… 

- Для меня это - огромная честь. Пожалуй, определяющим фактором  в принятии решения стал именно порыв души: мы все птенцы гнезда Мавлютова. Я вернулся в Уфу. Как можно было пренебречь  приглашением руководства республики. К тому же это предложение исходило от министра образования и науки России, было поддержано руководством Госдумы. Мог ли я к этому отнестись, ориентируясь только на  свои личные интересы и амбиции?

- Давайте вернемся в студенческие годы…

- Окончил с золотой медалью одну из лучших школ города – 

39-ю. Нас таких было 12, из них шестеро стали впоследствии докторами наук. Во многом мою судьбу и старшего брата определил отец, его желание, чтобы мы стали инженерами. Папа вернулся с фронта раненый, без одной руки, поэтому и стал историком. Они с мамой – преподавателем-словесником  - 40 лет посвятили школе. Я  сдал экзамены в Московский институт на все «четверки», но не прошел по конкурсу. Хочу заметить, что к иногородним абитуриентам требования были жестче: нужна была хотя бы одна пятерка. Вот, пожалуй, наглядная польза ЕГЭ, сегодня такого неравенства нет.  Возвратился в Уфу и пошел на самый «тяжелый» факультет авиационных двигателей, учился с удовольствием. Дипломная работа -  трехвальный двухконтурный двигатель занимал всю эту стену – 1200 деталей в разрезе. Все прорисовал до мелочей. 

- Куда вы направились, перешагнув порог вуза сейчас?

- Первое, что сделал, побывал на родной кафедре. Она тогда называлась «Теория авиационных двигателей». Я, например, занимался ракетной техникой. Сегодня атмосфера здесь отличается от того, что было раньше. Она занимается исследованиями,  связанными с газопроводной системой. Меня это порадовало. Идут системати-ческие заказы, отработка нового оборудования, технологии для этого очень важного сектора экономики. Представьте себе, что стол, за которым я сидел, все тот же, и даже стенды, что мы 25 лет назад вешали. Видимо, не потеряли актуальности.  

Кстати, паркет в моем нынешнем  кабинете с тех пор остался, я такой видел только у ректора МГУ Садовничего. И пока совсем не сотрется, менять не собираюсь.

- В любом вузе ходят легенды о преподавателях, которым  не удается сдать экзамен с первой попытки. Их имена, как правило, на устах и  передаются из поколения в поколение. 

- Учился всегда хорошо, но красного  диплома не получил из-за двух троек, поставленных  на   пятом курсе профессором Рахмановичем. Это был человек с непростой судьбой. Говорили, что свою диссертацию он защищал где-то в Америке, но на родине  ее не признали, пришлось еще дважды защищаться.  После войны остался в Уфе, под его  крылом  выросла целая плеяда специалистов в области авиационных двигателей, гидрогазодинамики и  теории лопаточных машин.  Очень строгий, он не дал мне шансов  получить высокую оценку.  В то время я уже занимался научной работой и готовился остаться на той же кафедре.  Немного приуныл, но завкафедрой меня успокоил: «Я у него тоже тройку схлопотал». 

- Почему же  не пересдали?

- В наше время это не принято было,  как и любой ценой получить  красный диплом.

- Студенческая жизнь запоминается не только экзаменами и курсовыми, но и, говоря современным языком,  тусовками, кипучей общественной жизнью…

- Прошел все ступени комсомола: комсорг класса, потом группы, факультета и института. Был бойцом, командиром, комиссаром студенческих  стройотрядов. Научился всему. Серьезная школа. В этом году отметили юбилей стройотрядовского движения. Прошло 50 лет, но не забуду ощущения, когда увидел кривоватую стену мебельного цеха в Аскино: сделано моими руками, и это держится. Поэтому  осознание завершенности дела, за которое взялся, имеет для меня принципиальное значение. Защитил кандидатскую диссертацию, потом жизнь так повернула,  стал доктором экономических наук, защищался на самой придирчивой кафедре политэкономии МГУ. Филиал Московского  технологического института стал самостоятельным вузом – УГАЭС. Доводить начатое до конца учу студентов и  собственных детей. 

- Ваши студенческие годы и последующая работа в УАИ пришлись на время, которое нынче принято называть эпохой застоя.  За что вам сегодня не стыдно из той комсомольской молодости?

- За все, кроме, наверное, двух  вещей. Как  мы, студенты второго курса, писали генеральному секретарю КПСС Леониду Ильичу   Брежневу: «Обещаем вам повысить на восемь процентов качество учебы». Вряд ли эти письма дошли до адресата, но это промывание мозгов мы принимали за чистую монету.  Вторая –  два раза в год на демонстрации таскать тележку с портретами деятелей партии - сначала самому, потом заставлять делать других. Но я никогда не отказался бы  от стройотрядов, комсомольских собраний, субботников. Они, хотя и проходили под какими-то лозунгами, но все-таки были состоянием души.  У сегодняшних молодых людей нет единой идеологии, нет направляющей и организующей роли какой-либо партии, и это хорошо. Мне нравится, что они заряжены позитивом. Как депутат Госдумы я был организатором и соорганизатором целого ряда федеральных программ и проектов, например, «Моя страна – моя Россия», «Моя законодательная инициатива». Их  никто не принуждал, денег не обещал, но вы  бы видели сотни, тысячи проектов, желание помочь своему селу, городу, старикам, быть полезными обществу. 

- Вы технарь. Легко ли работалось в Госдуме?  

- Спасибо родному институту и инженерному образованию: они дали мне колоссальный импульс для развития.  А основное, на мой взгляд,  – системное мышление. Сейчас это называется  дорожной картой, когда расписана вся технологическая цепочка,  Гуманитарии им не обладают. Приведу в качестве иллюстрации пример с бабочкой. Ботаник, чтобы поймать ее, будет хаотично бегать. Инженер же разобьет  площадь на квадраты, а если у него к тому же математическое мышление, рассчитает траекторию полета и подождет, пока она сама подлетит. Вот разница. 

- УГАТУ – один из лучших вузов республики, он известен  и в  стране. Зная вас как человека инициативного, можно не сомневаться, что вуз ждут большие перемены.

- В целом университет серьезно изменился. В первую очередь, в плане его научного потенциала и разносторонности различных исследований. Но в то же время  вуз оказался сегодня на этапе, требующем серьезных реформ, которые нужны и высшей школе,  и инженерному образованию, республике, стране. Казалось бы,  20 тысяч  студентов, 800 кандидатов наук, 200 докторов, объем научных исследований – свыше  350 миллионов рублей. Но вызовы времени куда масштабнее: демографическая ситуация, членство в ВТО, участие в  Болонском процессе, проблемы импортозамещения и так далее… Сегодня мы должны быстро перенастроить наше производство. Нам мало 350, нужны  700 миллионов, миллиард. Для такого вуза мы имеем непозволительно мало аспирантов - чуть больше 50, их надо увеличить в разы.  Инновационное развитие экономики невозможно, если не будет развития высшей школы,  прежде  всего инженерной, потому что этот  продукт создают не ботаники, не юристы, а только инженеры. Новые технологии -  залог экономической  и иной безопасности государства.  Надо наращивать свое участие в других областях, делая это более качественно. Узкая заточенность только на авиационную промышленность, на мой взгляд, если не отбросила университет на определенные позиции по сравнению с другими техническими вузами-лидерами, но точно сузила наши возможности.  Необходимо диверсифицировать спектр  подготовки инженерных кадров. Например, в сфере ЖКХ. Скажете: не наше дело? Канализация, тепло, свет, вода и прочие коммуникации –  система жизнеобеспечения миллионного города.  Разве не  масштабная задача? Я намереваюсь создать факультет жилищно-коммунального хозяйства, техники и технологий. В этой сфере должны работать выпускники УГАТУ.

Мы не должны зацикливаться только на своем регионе. Рядом Сибирь - как  край роста экономики. Развиваются Север, Дальний Восток. Где мы? Там нас нет. Космодром «Восточный». Тоже отсутствуем. Необходимо преодолеть провинциальный дух и  выйти на новый этап развития. Я выступаю инициатором создания Союза инженеров  республики.  Объединив интеллектуальную техническую элиту, мы можем продвинуть наши  инновационные проекты, решить многие  проблемы, ставить задачи перед правительственными структурами. В этом же ряду находятся наши программы - заключение широкомасштабных договоров с ведущими научными центрами страны и региона. Мы вышли на договоренность с Нефтяным университетом. Надо переходить к политике консолидации наших усилий. Может быть, высоко сказано, но это - залог  процветания нашей родины. 

- Теперь вам  предстоит на собственной практике апробировать реформу образования, в  разработке которой вы  приняли самое непосредственное участие на посту председателя комитета Госдумы. Что вы думаете о создании комплексов?

- При университете есть лицей и колледж, что вполне соответствует концепции современного образования, которое не может строиться на  точечном подходе. Только преемственность может обеспечить профессионалов высокого уровня. Напомню, мы готовим не филологов, а инженеров, работающих  в высокотехнологичных отраслях экономики,  и этот фактор важен именно для их  образования.  Идеально было бы включить в орбиту с десяток школ и детских садов. Если позволят наши возможности, мы так сделаем. Плюс к этому академический институт и базовые кафедры на предприятиях, которые уже работают. Есть планы строительства технопарка, если хотите, мини-Академгородка, где разместятся не только лаборатории, но и   детсад,  и школа со всей инфраструктурой. Ученые обязаны заниматься наукой, исследованиями, не нужно грузить их лишними проблемами. 

Современный университет начинается с библиотеки, но не архаичной, а ставшей центром коллективного интеллектуального пользования, информационного обеспечения науки, как, например, в МГУ.  Для создания подобного кампуса нужны ресурсы и поддержка. Чем  сейчас и занимаемся. Это часть нашей стратегии, принятой на вооружение,  учитывая вызовы времени. Как говорил в свое время мой учитель Мавлютов: «Надо ставить перед собой такую задачу, чтобы до нее допрыгнуть было невозможно». И только тогда можно ее  решить. Сегодня нет необходимости возле каждого завода ставить свой авиационный, машиностроительный или железнодорожный институт. Мы должны работать на всю Россию,  заглядывая в будущее. Это - наше видение. 

- Задачи, безусловно,  амбициозные, но качество знаний абитуриентов    оставляет желать лучшего. Вы намерены поднимать планку?

- Будем. Нельзя ориентироваться на серую массу. Необходимы преференции при поступлении  на инженерные специальности. Существует  правительственная программа  по развитию математического образования. Первокурсники, имеющие высокие  баллы ЕГЭ, уже сегодня получают у нас повышенную стипендию. Есть пакет социальных привилегий. Работа будет идти и дальше. 

- В последнее время лучшие выпускники выбирают вузы Москвы и  Санкт-Петербурга. Возможно,  им там проще найти работу после окончания вуза …

-  В столицах оседают не инженеры, а  гуманитарии,  менеджеры. То, что промышленное производство сегодня  выводится за границы мегаполисов, с  одной стороны гуманно по отношению к населению, а с другой создает напряженность для формирования кадров инженерного  корпуса и рабочих. У нас же такого масштаба изменений нет: производства рядом. Поэтому вполне реально заработать на кусок хлеба с маслом. Переучить многочисленных юристов и экономистов практически невозможно, а вот технари становятся гуманитариями легко.  И в этом помогает системное мышление. 

- Как вы воспитываете своих детей?

- Мне сложно рапортовать о больших достижениях в этой области. У нас маленькие дети: от пяти до 12 лет, старшему сыну 17. Поэтому это в основном забота супруги, школы и детского сада.  Моя обязанность – контроль, чтобы  они все делали правильно и вовремя. С детьми  дома не занимаемся, и они привыкли все  делать самостоятельно. Это один из принципов нашего воспитания. За нас с женой тоже никто ничего не делал.  Ребята  загружены: спорт, танцы, музыка – необходимы для гармоничного развития. Моя задача – обеспечить их в организационном и финансовом плане. Выходные всегда проводим с детьми. Когда удается, не пропускаем спектаклей и других мероприятий. 

- Дети многих известных людей учатся за границей.  Вы уже знаете, где будут ваши?

- Только в России. Точно знаю, не из газет, а по личным наблюдениям, что на Западе лучше только послевузовское образование и работа в научных лабораториях, поскольку механизмы поддержки молодых кадров не забюрокрачены. Много общался с учеными. Знаю: если тебе нужна установка для исследования, то сколько бы она ни стоила и где бы ни находилась, через две недели тебе ее обеспечат. У нас на это могут уйти годы. Лучше  и информационное обеспечение, поэтому  так ратую за современную библиотеку. Школьное образование там не на таком уж и высоком уровне, а студенты из России ценятся. Им дают гранты, поддерживают. Они этими преференциями ускоряют утечку мозгов.  Мы должны учиться менеджменту в организации образования и науки, чтобы притягивать интеллект на разном уровне. Мои дети достаточно патриотичны. Когда мы были на приеме в посольстве Франции, младшая Аришка удивила всех, в том числе и нас, исполнением российского гимна.  Это был порыв, который достоин восхищения.  Наша Саида в Москве занималась в  Художественной академии Ильи Глазунова у  мастеров, подает надежды. В Уфе тоже есть хорошие школы, она продолжит обучение здесь. Филипп пишет эссе, стихи, но хочет стать микробиологом.  Что в итоге перевесит, не знаю, но в экономисты не пойдет точно.