РУБРИКА "ARTEFAKTUS"Тени забытых предков
В праздничный ноябрьский денёк 1933-го года Павел Васильевич и Анна Алексеевна Крючковы гуляли в самом центре Уфы, на улице Зенцова. Оказавшись рядом с кинотеатром "Яналиф", они решили зайти в него. Шёл… Впрочем, так ли уж важно, что тогда показывали, ведь кино только что вступило в эру звука, и один и тот же фильм люди смотрели по несколько раз.
Никто тогда ещё не знал имени Фридриха Кирша, великолепный оркестр которого в послевоенные годы станет визитной карточкой кинотеатра. Зато у окна сидел другой виртуоз - его инструментами были ножницы и бумага. Жаль, но история не сохранила имени художника - мне, во всяком случае, оно неизвестно. Его клиентов вряд ли интересовало, что искусство изготовления силуэтов из бумаги (иногда его, как и теневые рисунки, называют псалиграфией) зародилось в Китае, где всегда рисовали однотонные изображения - китайские тени. Постепенно силуэтное искусство проникло и в другие страны. Особенно мода на него прижилась во Франции, где, собственно, и возникло привычное теперь слово "силуэт". Произошло оно от имени финансиста Этьена Силуэта (1709-1767), славившегося своей бережливостью, порой доходящей до скупости, а также примитивностью мышления. Однажды на него была сделана весьма выразительная карикатура в виде теневого портрета. А поскольку личность Силуэта уже давно была предметом насмешек всего Парижа, имя его быстро слилось с изображением, а словами "portraits a la Silhouette" стали называть всё дешёвое и банальное. Да и само искусство силуэта в те годы считалось слишком примитивным по сравнению с живописью и скульптурой. Тем не менее, шествие силуэтного искусства по Европе началось именно с XVIII века. В России увлечение силуэтом совпало с правлением Екатерины Великой. При её дворе работал парижский силуэтист Сидо и немецкий рисовальщик Антинг. Но ко второй половине XIX века, когда вырезание силуэтов из бумаги стало одной из ярмарочных затей, интерес к нему среди аристократии значительно угас. Новое дыхание силуэт неожиданно для всех обрёл в книгопечатании. Одним из самых известных книжных графиков в старой России была Елизавета Меркурьевна Бём (1843-1914), наследница старинного рода (её татарские предки носили фамилию Индигир, что означает "индийский петух"). Всего этого не знал даже сам сидевший в кинотеатре мастер. Впрочем, времена были не самые сытые и для выпускников академий. Так что, вполне возможно, ножницами орудовал и один из бывших знакомых самой Елизаветы Бём. Действо продолжалось буквально секунды. Могло даже показаться, что художник просто безжалостно кромсает листок чёрной бумаги. Но в руках изумлённого заказчика вдруг оказывался фотографической точности портрет. Правда, всего лишь силуэтный. Полвека прошло с тех пор, как исчез кинотеатр - на его месте (как, впрочем, и на месте родного дома всемирно известного художника Михаила Нестерова) давным-давно стоит гостиница "Агидель" - своеобразный памятник эпохе борьбы с архитектурными излишествами. Кто-то возразит - всем известно, дескать, что кинотеатр назывался "Октябрём". Да, но ещё и "Новым Фурором", "Эффектом", "Уралом", "Акмуллой" - такие вывески в разное время красовались на оставшемся в памяти многих уфимцев культурном заведении. В 37-м, когда улица получит имя вождя мирового пролетариата Ленина, "Яналиф" станет "Октябрём". Но остались нам на память сделанные в разные годы снимки главного кинотеатра города. И два силуэтных портрета.
Журнал "Уфа" // Анатолий Чечуха |